Артем Патрикеев - Призрачные люди

И снова мне помог выбраться из воды Николай. Остальные-то уже давно наблюдали за мной с холма и, как ни странно, практически обсохли (еще одно непонятное явление – ведь ветра нет, ни тепла, ни холода нет, с чего одежде сохнуть?).

– Ну ты даешь! – сопел он. – Перепугал нас своими выкрутасами на мосту. Зачем же было так рисковать?

– Да знал бы, еще и на поезд посмотрел, – храбрился я, стараясь освободиться от цепких объятий Николая.

– Да чего там смотреть, – досадливо сказал Николай. – Все то же самое.

Он поставил меня на ноги, хотя уж для этого я бы силы нашел, о чем тотчас и сообщил ему.

– Да ладно, ладно. Снимай рюкзак, надо его просушить.

Николай был прав, рюкзак выглядел набухшим от воды, однако ни одной капли с него не сорвалось на землю.

– А как ты его собираешься сушить? – со смехом спросил я. Ведь только недавно как раз обдумывал эту мысль.

– Как, как… – смешался Николай. – Как обычно – достать и расстелить, – немного сумбурно пояснил он свою мысль.

– Да мне не жалко, расстилай, только ветра здесь нет, да и солнца тоже, – усмехнулся я.

Теперь пришло время задуматься Николаю.

– Кстати говоря, можно провести эксперимент: часть вещей разобрать и расстелить, как ты говоришь, а часть оставить комком и посмотреть, какие вещи быстрее высохнут.

– Давай попробуем, – согласился Николай. – Только ты бы пока прилег, а то выглядишь почти как привидение.

Я вопросительно глянул на него.

– Ну, практически как они, – Николай махнул рукой в сторону призрачной толпы.

– Да, я тебя понял, – улыбнулся я, помогая ему скрыть неловкость.

Андрей крутился рядом, но все больше молчал, слушая наш разговор с Николаем. Но когда я прилег возле грота, Андрей присел рядом и стал рассказывать все, что видел. Как жаль, что он не мог все мои передвижения зафиксировать на камеру. Ведь тогда бы я и сам мог посмотреть на свои похождения, а так я лежал с закрытыми глазами и представлял, стараясь увидеть все это глазами Андрея.

Что и как делал я, меня мало интересовало, самое главное, что мне хотелось узнать, – это передвижение призраков. Итак, вот что я понял в своем полусне: я применил правильную тактику, когда вылезал на берег. После этого больше половины призраков отправилась за мной в погоню, но остальные остались сторожить берег. Практически сразу на всей моей половине острова все незанятые призраки направились ко мне. Создавалось ощущение, что призраки пытались контролировать весь остров и делали это в меру своих сил и возможностей. На другой стороне призраки зашевелились только в тот момент, когда я оказался на мосту. Но не все – большинство все же осталось сторожить прибывающий поезд.

– Все эти знания можно будет использовать. Мне кажется, что мы вот-вот во всем разберемся, – устало прошептал я.

Конечно, я был очень далеко от истины, чтобы понять все здесь происходящее, надо было бы прожить очень и очень долго на этих островах, постоянно записывая и отслеживая происходящие вокруг изменения. К тому же нужна была куча добровольцев, которая развлекала бы призраков своими перебежками. Глупо было даже предполагать такое. Да я и не предполагал, а просто отправился в царство сна, хоть там можно было отдохнуть от призраков.

На этот раз я увидел сон, неприятный, но нестрашный. Я видел красный камень, как раз тот, что утонул в воде. Камень лежал перед моими глазами и горел красным огнем. В нем чувствовалась какая-то сила или даже жизнь. Мне трудно было в это поверить, да я и не пытался. Во сне все неожиданности воспринимаешь как данность. Так что я просто смотрел разворачивающееся действие, практически в нем не участвуя.

– Зачем ты взял меня? – загудел камень. – Я лежал на этом самом месте неизмеримо долго. От самого сотворения времени. Зачем ты взял меня?

Я не знал, что ответить, поэтому просто смотрел на камень. Тот начал меняться, как бы остывая.

– Теперь я обречен вечно тонуть, постепенно забывая самого себя.

– А лучше было вечно лежать? – довольно спокойно спросил я, хотя в душе чувствовал свою вину.

– Пока я лежал, у меня была память, у меня была жизнь, – пояснил камень. – Больше у меня не будет ни того, ни другого.

– Прости меня, прости, – запричитал я. – Ведь я же не знал.

– Мы многого не знаем в этой жизни. Практически ничего не знаем, но мы всегда должны думать, прежде чем действовать. Всегда должны думать… – камень говорил все тише и тише и в конце концов умолк, растворившись в наступившей темноте.