Александр Волог - Остров Верности

Но если однажды
допущен,
причастен
До тайны,
людьми называемой счастьем,
До вечных движений
по имени радость,
До первых,
тихонько искрящих разрядов,
То нет отступленья,
и, значит, судьба
Любую грозу
принимать на себя.
С великою детскою жаждой открытья
Притягивать молнии даже корытом,
Открытою форточкой, шпилем на кровле
И просто —
биением собственной крови.

…Ручьи и дождинки выходят в потоки.
Заряды-крупинки слагаются в токи,
Растущие токи, бродячие токи,
Уже не подвластные знаниям точным,
И в огненный шар завихряется ток —
Ты звал? —
и с шипением входит
в висок.

Прибор обгорелый на венском столе.
Влюблённый в грозу – на паркетном полу.
Морщинка некстати прилипла к челу.
Заряд потихоньку стекает к земле.
Пахнуло прижжённым – обуглен парик.
Короткий дымок закурился и сник.

Поодаль, скорбя о бесстрашьи таланта,
Стоят ассистенты – почти секунданты,
И мнутся, и между собой говорят —
…Повыждем. Пусть в землю уходит заряд…

Уходит
от острой черты,
где кончается небо.
Уходит не за неё,
обратно,
нелепо.
Уходит,
не удаляясь,
а приближаясь.
Уходит навстречу,
сквозь слёзы, молчанье и жалость.
Уходит
высокою просекой радостной боли
и низменным дружно цветущим ромашковым полем.
Уходит,
не умаляясь,
а возрастая.
Уходит —
и вот уже рядом с тобою
встала.
Уходит
из жалкого зренья,
из тщетного слуха,
из помнящей кожи —
бесплотно, невидимо, глухо.
Проходит
сквозь поры, зрачки и ушные каналы.
Уходит
в тебя
и тобою тождественно стала.
И вот,
уже тесно вдвоём
в оболочке телесной…
Уходит всё глубже,
а тело растёт неуместно.
А тело легко и прозрачно,
как предназначенье,
а в недрах его
происходит сосредоточенье.
Сжимается молния —
ну, а куда же ей деться? —
до плотности атомных ядер,
до тяжести сердца.
Она всё ничтожнее,
но тяжелей и плотнее.
А ты расширяешься
разнонаправлено с нею.
А ты простираешься низким ромашковым полем,
высокою просекой
незабываемой боли.
А ты достигаешь,
сквозь горечь, молчанье и слёзы
на острой черте позабытую светлость берёзы.
А там, за чертою —
обширно, просторно, всесветно.
А с нею внутри
даже в этой вселенной не тесно,