Алла Изрина - Двойной тариф – 15. Альманах

Андрея удивило, на какой высоте находится голова подростка. В его представлении он всё ещё оставался на две головы ниже. Когда же он успел? Чужие дети растут быстро.

Он помнил, казалось бы, недавний день рождения Славика, когда тот сияющими глазами смотрел на родителей, сидящих бок обок. Потом два мальчишки, отец и сын, расшалились, и Виктор с криками скакал по всей квартире со счастливым Славиком на плечах. Скачки закончились сами собой, когда Славик ударился головой о люстру. Плафон рассыпался в мелкие осколки, а Славик обрел ужасающий рог на лбу. Татьяна трясущимися руками вызывала скорую, а Витьку изругала такими словами, которых от неё Андрей никогда не слышал ни до, ни после.

Подросток, мелькнувший в закрывающейся створке двери, мало походил на того мальчугана с шишкой на голове.

Дверь закрылась, мальчик исчез.

Юбиляр отвел взгляд от закрытой двери и сфокусировал глаза на Андрее.

– А! Это ты! – Опознал, наконец, он друга.

И обрадованный тем, что можно убежать от неприятного разговора, оттолкнулся от жены, как от мебели, и пошёл навстречу.

– Ну как у тебя дела?! – возопил он, явно не предполагая ответа.

Его взгляд опять упал на закрытую дверь.

– Слушай! У меня такой сын стал! Во! В матшколе учится! Вундеркинд! Но забот…

Он глянул на друга, вздохнул и закручинился:

– Тебе хорошо!

Виктор вдруг снова оживился:

– А сейчас чего-то пишет! Не знаю чего, но представляешь, пишет! И не показывает, паршивец! Прячет!

– Пошли, посмотрим! – рявкнул он, распахивая дверь и увлекая друга за собой.

Повзрослевший Славик сидел за компьютером к ним спиной. Похоже, он только что потерпел поражение в стрелялке. На экране человек в камуфляже неподвижно лежал в луже крови.

– Вот она! – заорал Виктор, протягивая руку к лежащему в дальнем углу стола учебнику географии. Из-под него выглядывала полоска подсунутой школьной тетрадки. Паренёк сделал движение, пытаясь защитить обыкновенную тетрадь, но папаша пьяно бесцеремонно выхватил тетрадку, бросив учебник на пол.

– Ты посмотри, посмотри! Чего-то он тут не зря прячет!

Виктор тряс рукописью перед носом, листы веером разворачивались. Он что-то ещё говорил, но лужа крови на экране притягивала взгляд и мешала сосредоточиться.

Славик не повернул головы.

Увидев, наконец, что друг не проявляет внимания, Виктор сложил тетрадку вдвое и сунул ему во внутренний карман расстегнутого пиджака:

– На! Дома почитаешь! Ты же у нас в школе был литератор! Потом мне расскажешь!

Они вышли из комнаты, и кто-то тут же подошёл к имениннику с двумя внушительными бокалами, настоятельно требуя выпить на брудершафт. Татьяна, поджав губы, смотрела. Виктор повернулся к ней спиной и увёл соблазнителя в дальний угол.

Андрей вернулся в комнату и неловко встал за спиной мальчика.

– Вот! Папа твой дал мне. Без спросу. Можно?

– Можно, – после паузы ответил подросток, – вам можно.

Он повернулся и бросил взгляд на дверь, из-за которой доносился шум праздника.

– Дядя Андрей… – начал он.

– Что?

За дверью раздался громкий хохот отца.

– Да нет! Ничего. Идите! Вас там ждут.

– Да не особенно.

Андрей вышел, окинул взглядом гостиную и не стал садиться.

Троица гостей, проживающих, видимо, дальше других, собиралась домой, и Андрей, воспользовавшись моментом, примкнул к отплывающим.

– Понедельник – день тяжёлый, – подумал он.

Неделя только начиналась.

***

Тяжёлой сложилась и вся неделя. В пятницу работы было невпроворот. В следующую среду сдавать. Они не успевали. И предстоящие выходные воспринимались, не как долгожданный отдых, а как досадная задержка в работе. А когда в конце дня начальник сделал ему тихое вежливое замечание, он вышел из кабинета с ощущением хлёсткой пощёчины.

Да ещё пятничные пробки на дороге, особенно злые и непробиваемые. А подходя к подъезду, он растянулся на заиндевевшем асфальте, сильно ударившись локтем. Ну, всё. Точка.

В квартире он сбросил ботинки, морщась, выпростал руку из рукава куртки. Рукав был запачкан; хорошо, что не разорван. Прямо в костюме сделал кофе и бутерброд, но аппетит компанию так и не составил.

Андрей осторожно потрогал локоть. Что-то всю неделю ему мешало и оттопыривало полу пиджака. Он откинул её и вытянул сложенную вдвое тетрадь.

– Забыл!

Он хмыкнул: – Литератор!

Андрей выложил тетрадь на стол, она медленно распрямлялась.

Включил телевизор и всё-таки выпил кофе, не дотронувшись до бутерброда. По телевизору шла фигня. Он машинально поставил локоть на стол, ойкнул, резко отдернул руку и выключил телевизор.