Velikaya Lives - Огонь и Я

– Другими словами, ты хочешь, чтобы мы снова отправились на Алтай, опираясь в этой экспедиции на сон приснившийся тебе?

– Да, – спокойно подтвердила она. – А пока этого не случилось, нужно собирать воедино все материалы, оставленные нашими предками в мифах, легендах, сказаниях, проанализировать их, чтобы лучше понимать то, что они хотели до нас донести.

– Как мне это все надоело Велуша. – Он открыл свой кейс, и извлек из него несколько листов. – На, – сунул их в руки Велуше.

– Что это? – Поинтересовалась она.

– Миф о «глиняных человечках». Я связывался с различными источниками, чтобы добыть этот материал. Оказывается, если верить этим сказаниям, на самом деле, огонь, способный оживлять их, действительно существовал.

– Ура!!! – Запрыгала от радости Велуша, – ты все – таки со мной!

– А поцеловать? – стал её обнимать Кондрат, – я такую большую работу проделал…

– Прекрати, – отстраняя от себя его руки, тут же осекла она Кондрата. – Я устала повторять, – между нами таких отношений больше не будет.

– Что я опять не так делаю? – Почти закричал он. – Все для тебя, а ты, холодная, будто каменная глыба.

Он обнял ее и Велуша брезгливо отстранила его руки.

– Какое у тебя отвратительное, низкочастотное эфирное тело.

– А ты сама, – закричал он, – из света что – ли соткана?

– Да, я из Света, ослепительного Огненного Света, я – женщина Огня!

Кондрат презрительно посмотрел на нее, и ему показалось, что в глазах Велуши, действительно вспыхнуло пламя.

Рабочий день Кондрата будто шел сам по себе, машинально. Он выполнял определенные функции, вел диалоги, но сознание его витало где – то очень далеко. Слабость одолевала тело и он ощущал сильный отток энергии.

Спать спокойно у него тоже не получалось, и своими тяжелыми мыслями, связанными с Велушей, Кондрат постоянно уходил в темные миры. Там он был решительный, смелый, мог сказать ей все, что думает о ней, а здесь, в реальном мире, ему трудно было себя даже с постели поднять. Настолько он был всем происходящим обесточен, что мог лежать, не вставая целыми днями и ждать, когда же она придет, мелькнет, как лучик света, и заберет его из этого темного мира роящихся мыслей. Но Велуша никаких встречных шагов в их отношениях не делала.

Велуша же наоборот о Кондрате совсем не думала, она всегда с нетерпением ждала возможности уйти от общения с ним, желала оградиться от всех и жила одним. – ожиданием ночи.

Она заведомо знала, что ее сны являются вещими, и улетала в них мгновенно, только голова касалась подушки.

В своем видимом для общества одиночестве, на самом деле она никогда не была одна, потому, что в минуты ее уединений от внешнего мира, она погружалась в мир собственной души и настежь распахивала ее двери для прихода Бабыргана, которого она ждала и звала к себе каждую ночь. И Бабырган много раз приходил к ней. Он брал ее на руки, кружил по комнате, создавая водоворот невесомости и стены комнаты рассеивались и не было больше ничего вокруг, кроме его сильных могучих рук, обжигающих поцелуев и стонов любви, рождающих в этом слиянии душ и тел новые миры, новые планеты, новые земли на которых очень скоро будут осваивать жизнь в любви – люди.

– Я сегодня останусь у тебя, – сказал Кондрат Велуше, подняв к ней в квартиру сумки с продуктами.

– Нет, – разгружая содержимое пакетов, равнодушно отрезала она.

– А я не спрашиваю, а ставлю тебя в известность. Останусь, – утвердил он.

– Я же сказала, нет! – Более жестким голосом повторила Велуша.

– Почему? – настойчиво требовал Кондрат ответа.

– Я устала тебе повторять, – подошла она к нему вплотную, и прямо глядя в глаза, с раздражением в голосе, очень твердо сказала, – я, не твоя женщина, я – женщина Огня, женщина Огненной Векши!

Хлесткая пощечина обожгла ее лицо.

– А – а, – закричала она, – да как ты посмел, кто ты такой? – Но, ее слова летели мимо адресата, который уже пнув в сторону стоящую на проходе сумку, скрылся за гулко хлопнувшей дверью.

Слезы обиды навернулись на ее глаза и Велуша заплакала.

Прямо в одежде, легла она на кровать, укуталась в плед, и всхлипывая в свою подушку, немного поворочавшись провалилась в очень необычный сон:

«Ей грезилось, что она убаюканная ветрами вечности, лежит в ложе надежно спрятанном от посторонних глаз в глубоких недрах Алтайских гор, и ее единственный возлюбленный, дабы не потревожить сна любимой, потушил солнце и зажег на небосводе много лун, погрузив Землю во мрак.