Хаким Булибеков - Русскоязычный монолог

И стоял дурман над всей землею,
над водою грудился туман.
Я прощался в эту ночь с тобою,
оставляя на груди тумар.

И шептал тебе слова разлуки.
Ими щедро слух твой осыпал,
но петлей твои взлетали руки,
в них мой дух свободы засыпал.

Ты равняла наши чувства с морем
и звала в них снова утонуть,
и пугала предстоящим горем,
верила, что можно все вернуть.

Но я знал, нам не сберечь обоим
более привычки быть вдвоем.
И пришедшим днем мы все зароем
лужей оказался водоем…

«Унылая пора, очей очарованье».
А. С. Пушкин
Последнее тепло, прощальная отрада.
Как светом залило открывшуюся даль.
Приковывает взор круженье листопада.
И, вдруг, осознаешь, – прошедшего не жаль.

Поверишь, как дитя, наивно безудержно,
что сохранится все или вернутся вновь
и старые друзья, и сердца безмятежность,
и Вера, и Надежда, а с ними и Любовь.

Обманывать себя так сладко на пороге
холодного дыханья безжалостной зимы,
затем уйти в нее по выстланной дороге
опавшими листами несбывшейся весны.

Осень 1993 г.

Мы так зависим от тепла,
что верим в явные обманы.
Бельмом в календаре зима,
а к нам весна явилась манной.
И временный ее мираж
нам кажется картиной цельной.
На долгожданный вернисаж
выходим, сбитые капелью.

Хоть знаем, знаем мы давно, —
то все антициклонов танцы.
Зима вернется, тяжело
накинув снежное убранство.
И заморозит, запуржит,
надежды белым загрунтует.
То будет завтра, – это жизнь…
Сегодня ж в нас весна бунтует!

«Я сам обманываться рад…»
А. С. Пушкин «Признание»
Какой обман несет в себе Весна!
Мне снова кажется, что все опять вернется.
Капель об лужи бесшабашно бьется —
и будет снова не до сна.

И снова буду ждать, когда
день разорвется над уснувшей ночью.
И хлеба вкус будет особо сочным:
его подаст твоя рука…

Какой обман несет в себе Весна!
Уже за сорок. Сколько можно верить?
Но все равно распахиваю двери:
«Входи быстрей, я долго ждал тебя!»
05. 04.98 г.

«Смотрите, кто-то радугу пролил!»
Воскликнула наша пятилетняя дочурка Жанель,
Показывая на масляное пятно в дождевой луже.

Мы встретились с тобою, как и все
случайно, как бы, между прочим,
но вспоминать я буду ночи
с тобой прошедшие наедине.
Их было много? Кто же их считал?
Сжигали все, как нувориши.
А может, надо было тише?
Быть может, сохранили б капитал?

Быть может, надо было знать,
что есть конец, коль есть начало.
Нас Время что-то подкачало,
могли бы мы предугадать,
и запастись, и схоронить,
как в погреб кислую капусту,
а не сжимать тела до хруста,
пытаясь, душу оголить.
и выплеснуть ее наружу,
не сдерживая сердца страсть,
что б мигом насладиться всласть…
Ну, кто же нам накликал стужу?
В твоих глазах, моих поступках
уж не найти того огня,
что обжигал, к себе маня…
Как оказалось – пламя хрупко.

Но все ж, давай не будем, как и все.
Давай вершить по-своему начало.
Коль прошлое капелью отстучало,
не надо осень подгонять к весне.
И будем вместе, как в одной беде.
Забудь мной совершенные ошибки,
И от твоей, как радуга, улыбки
вновь растекусь я маслом по воде.

09.06.1999

Что с нами было то, без нас
навряд ли б в жизни совершилось.
Один гулял, другой потряс.
К обоим яблоко свалилось.

Но каждый осознал свое.
Свой смысл постигнув откровеньем.
Один сказал: «Оно – мое!»
Другой: «Да это – притяженье!»

Были раньше ставни
на всех наших домах.
Ими мы исправно
запирали страх,
наполнявший тихо
лампой Ильича
комнату ткачихи,
угол стукача,
думы инженера
и поэта страсть…
Так и до Генсеков —
те боялись – всласть.

А теперь нет ставней:
шторы, жалюзи.
Жизнь стала забавней.
Хочешь – посмотри.
Вроде бы и видно,
вроде бы и нет.
До чего обидно —
только – силуэт.
Может в этом доме
секс стоит горой?
Может кто-то в коме?
Иль идет разбой?
Знать бы только точно,
что б не сгоряча,
вызывать нам срочно
органы, врача?
Ничего ж не видно,
только – силуэт.
И предполагаем —
делают паркет,
лангет,
минет…
(Не нужное зачеркнуть)