Любовь Сушко - Олимпийские страсти. Тайны лабиринта

18 Кассандра и Приам

Кассандра не могла свой пыл унять.
– А говорят, убили там Ахилла.
– Погиб Патрокл, послушайте меня,
Отец, вернется твой Ахилл спесивый.
И вот тогда, как страшно мне, отец,
За все грядет жестокая расплата.
– Оставь меня, да будет ли конец
Нытью царевны. Но гонец крылатый

Стоял пред ним: – Отдай Париса мне.
– Я не могу, теперь уже не волен,
– Ну что же, на войне как на войне.
– Я все сказал, и я тобой доволен.
Кассандра в храм пришла, а там старик
Какой-то странный, что-то будто прячет,
Пред ними Аполлон опять возник,
Старик исчез, и с ним ушла удача.

– Ты будешь злому воину дана,
Я обещать тебе не мог защиты.
– Да будет так, -а что могла она,
Когда мечты украдены, разбиты.
– Афины нет, так вот зачем он шел,
Кто это был? Украдена богиня.
– Ну что же, – усмехнулся Аполлон, —
Пойду поговорить еще с другими.

19. Ахилл и Приам

Ахилл к Приаму во дворец спешит.
Он все еще сражаться не намерен.
– Впусти меня, отдай его, Старик,
Он мой – Патрокл, был ему я верен.
Приам в глаза противника взглянул
И вспомнил и Фетиду, и Пелея.
Да, яд войны оттуда к ним шагнул,
Но все они бессильны перед нею.

А за спиной его стоял Арес,
Так ясно бог войны им усмехался.
О, Зевс, мой мальчик, нет, он не воскрес,
Так все печально, я вас отпускаю.
И тело унесли во мрак друзья.
Ахилл смотрел бессильно на Париса,
– А где Елена вздорная твоя?
Погибнут все, но вы пока деритесь.

– Какой герой, но я его убью, —
Взревел пастух, а царь лишь усмехнулся.
– Я верю в то, но только жизнь твою
Не ставлю в грош, весь мир перевернулся.
Рыдал над телом юноши Ахилл,
Он чувствовал – совсем один остался.
– Идти в сраженье, чтобы отомстить, —
Над ним склонился Зевс и рассмеялся.

20. Гектор и Андромаха

Затишье перед бурей, говорят.
Но эта ночь тиха и горделива.
В своих покоях все троянцы спят.
И видят прежний мир такой счастливый.
И только Гектор с Андромаха вновь
Все говорили, что-то вспоминая,
– Переживет тебя моя любовь.
Кассандра говорит, я это знаю.

– Ну что же, будет так, моя звезда.
Но это завтра, а пока мы живы…
– О, Гектор, Гектор, знаю, никогда
Мне без тебя не сделаться счастливой.
Она давно решила на костер
Взойти за ним, когда падет он в схватке,
Но Гектора такой влюбленный взор
К ней обращен: – Нет, будет все в порядке.

Любви предавшись снова до зари,
Сливаясь в этот миг и воскресая,
Они забыли беды все свои,
Но над дворцом кружит воронья стая.
– Откуда столько яростных ворон?
– Мне надо к поединку звать Ахилла.
– Но вызовет он сам, о, этот сон!
О том Кассандра утром говорила.

21 Тезей и Медея

Ночь одному Тезею так мила,
Он всех наложниц отослал куда-то.
И где-то там Медея проплыла,
Не верил царь, что так душа крылата.
– Тебя я ждал пятнадцать долгих лет, —
Пролепетал и к призраку тянулся.
– Здесь нет Елены? – Ну конечно, нет.
Ведь за нее под Троей все дерутся.

– Да ты о чем? – Ты выведешь меня?
– За ночь с тобой отдам свои Афины.
И в пламени подземного огня
В твоих объятьях я спокойно сгину.
– Смотри, Тезей, ты мне пообещал,
Скажи, что хочешь в жены Персефону.
– На все согласен, но приди на час,
Чтоб эту ночь я навсегда запомнил.

Напрасно ждет Елена в пустоте
И голубей в Афины отправляет.
Но там Тезей растаял в темноте,
Она ж должна вернуться к Менелаю.
А Менелай припомнит ей потом,
Все эти и победы, и утраты,
Лишь Агамемнон говорит про то,
Что бедная ни в чем не виновата.

Как это странно и понятно как,
Мужья темны и далеки до срока,
И те, кто любят – это верный знак,
Нас оправдают, словно бури рокот,
Останутся и слава и позор,
И ничего нам не понять в то время,
Когда сирен прекрасных вечный хор
Нам славу пропоет самозабвенно

22 Прометей и Кассандра

Опомнился внезапно Прометей,
– Пошли, Гермес, посмотрим эту битву.
И где-то там, в незримой высоте
Несется Гектор, жив или убит он.
Как за Патрокла жестко мстит Ахилл.
– А за кого ж еще? – Он усмехнулся, —
Да, поединок этот жутким был,
Наследник нынче в Трою не вернулся.

– Хочу Кассандру, – злится Прометей,
И досадить желая Аполлону,
С царевною безумною своей
Уходит в храм он воином влюбленным.
– Нет, с ним не сладить, – говорит Парис,
А Аполлон во тьму ушел, не веря,