Автор неизвестен Народные сказки: Японские народные сказки

О-Цуки-сама — персонаж многих японских сказок. По значению и роли в японском фольклоре близок к Небесному правителю (см. примеч. 3 к № 6). Имя божества состоит из трех компонентов: префикса вежливости «о», слова «цуки» в значении «луна» и суффикса вежливости «сама». Последний нередко присоединяется к именам синтоистских божеств с целью подчеркнуть их особую почитаемость.

Имеются в виду Индия, Китай, Япония.

Город Мориока находится на северо-востоке о-ва Хонсю, в преф. Иватэ, где и была записана данная сказка.

Имена героев сказки имеют значение «первый сын», «второй сын», «третий сын». Это наиболее распространенный прием для называния в японских сказках. Из трех имен особой популярностью пользуется имя Сабуро, которое стало определенным символом для японцев, как Иван для русских, Жан для французов, Ганс для немцев и т. д.

Буддийский мотив перерождения души здесь служит для счастливой развязки. Погибшая красавица, перевоплотившись после смерти, снова становится женой героя. Согласно буддийским воззрениям, брачные узы были настолько крепки, что связывали супругов в нескольких рождениях.

Край Омура находится возле залива Омура в преф. Нагасаки.

Жрицы — мико (девы, посвятившие себя богам) исполняли священные ганцы и другие обряды в синтоистских храмах. Бродячие мико — шаманки занимались прорицанием и врачеванием недугов. Считалось, что они могут угадать причину болезни и вылечить ее при помощи камлания и других магических средств.

В японских сказках, как и в русских, мертвеца можно воскресить «живой» водой. Для оживления также служит «живая» игла, поскольку уколы иглами применяются в народной медицине.

Полы в жилых комнатах покрывают циновками, представляющими собой толстый соломенный мат стандартной величины (примерно 1,5 кв. м), покрытый плетеным тростником и по краям обшитый материей. Площадь комнаты в Японии измеряется количеством циновок. Восемь циновок — около 16 кв. м.

Змеиное око, которым вскармливают ребенка, рожденного змеей-оборотнем от человека, — частый мотив японской сказки о чудесной жене-змее.

См. примеч. 1 к № 33.

См. примеч. 3 к № 33.

В пародийной форме воспроизводится буддийская молитвенная формула «Нама Амида буцу» — «Слава будде Амидабхе» (яп. Амида).

См. примеч. к № 9.

Имеется в виду девятый месяц по лунному календарю. Разница исчисления времени по лунному и григорианскому календарю составляет примерно полтора месяца. Таким образом, девятый лунный месяц соответствует июлю — августу по григорианскому календарю.

См. примеч. 1 к № 23.

Волшебная колотушка, согласно синтоистским представлениям, принадлежала богу счастья и богатства Дайкоку (см. примеч. 4 к № 8). В данной сказке волшебная колотушка выступает в роли чудесного предмета для приобретения всякого рода богатства. В сказочной интерпретации она способна принести достаток только в сочетании с другим волшебным предметом — парчовым мешком. В такой функции волшебная колотушка в произведениях фольклора встречается нечасто.

В сказке Индия находится недалеко и отделена только широкой рекой, которая как бы служит границей между фантастическим миром и обычным, земным.

Согласно мифологическим и религиозным представлениям народов Восточной Азии, деревья были одушевлены и наделены божественной силой. В произведениях народного творчества они обладают способностью принимать человеческий облик и даже заключать брак с людьми.

С давних пор в Японии существовало поверье, что сон, приснившийся в новогоднюю ночь, является вещим. Для того чтобы сон был «счастливым», под подушку клали картинку с изображением «лодки сокровищ», на которой, как считали, плывут семь богов счастья — самые популярные синтоистские божества или фантастические звери баку, пожирающие дурные сны. Если же сон все-таки оказывался дурным, картинку пускали по воде, тем самым отгоняя его. В новогоднюю ночь желательно было увидеть определенные предметы: гору Фудзи, что означало успех в делах, сокола — символ преодоления невзгод или баклажаны — они принесут богатство. О вещем сне даже бытовала поговорка: «Первое — Фудзи, второе — сокол, третье — баклажан». Существовала примета, что о новогоднем сне рассказывать нельзя, иначе он не сбудется. Однако был распространен обычай «продажи» счастливых снов, и тогда счастье как бы переходило к тому, кто его купил.