Михаил Ка. - «Черное» и «Белое»

Я всегда знал, что это случиться рано или поздно. Не питал иллюзий по поводу того что эта часть, работы обойдет именно меня стороной. Но даже в самых страшных кошмарах и фантазиях я не мог представить себе того что первым станет именно она. Что первым пациентом, умершим на моих руках, станет моя собственная сестра. И что я буду причастен к этому событию.

– Иди домой, – произнес Игорь, обратившись ко мне. Я сидел в ординаторской на диване, в моих руках был статоскоп, который я максимально сжимал со всей силой. – Иди домой, мы сообщим, – снова произнес мне друг. – Нет, я сам, – начал я не поднимая головы. – Что произошло, может это моя вина, – продолжил я. – Мы сделали все что могли, – пытаясь ободрить меня произнес тот. – Я не о медицине, – подняв голову, продолжил я, – я виновен в том, что она оказалась в таком положении! – Мы не боги чтобы спасти всех, некоторых просто не возможно, – снова пытаясь хоть как-то вывести меня из ступора произнес Игорь. – Я знаю, – утирая лицо начал я, – но почему не можем спасти именно тех, что дороже нам всего, ведь ради этого мы и пошли этим путем, – едва сдерживая эмоции, промолвил я. – Эта не так причина, по который ты здесь, иди, предайся горю, мы все сделаем все, оформим, – произнес тот. – Нет, нет, – покачивая головой начал я, – я должен сам, я должен знать был ли хоть малейший шанс, что ее можно спасти! – Зачем что бы ты винил себя в ее кончине, – повысив голос, произнес Игорь. – Я итак буду, – посмотрев на него, ответил я, – дай мне шанс найти ответ мог ли я или нет, – уставившись на него, закончил я. – Это не по правилам, – покачивая головой, произнес тот. – Ты знаешь, я не подпушу никого к ней, даже если мне будет это стоить всего, – встав с дивана, произнес я. Тот отвернулся, посмотрел в окно, ведущее наружу в вестибюль, где сновали люди и, вернув свой взгляд снова ко мне ответил, – хорошо я распоряжусь. – Спасибо, – произнес я и кинул деформировавшийся у меня в руках статоскоп на стол и удалился из помещения. Выйдя из ординаторской, я достал телефон, пролистал ленту, нашел то сообщение и включил его.

Когда ты это услышишь тебе станет мучительно мерзко от того что, ты не сделал простую вещь. Но по другому до вас достучаться невозможно, вы хотя бы помните какой сегодня день? И когда ты посмотришь на календарь, на все те пропущенные звонки. Может, наконец, поймешь…

Оно закончилось, свернулась в окошко и на экране телефона осталась дата и время. Я наконец увидел их, понял что они значат для… И от осознание этого я попятился назад, и упал бы если бы не стена. Оперившись в нее, я медленно сполз вниз, очутившись на холодном полу. И уставившись в противоположную стену. Сегодня был ее день, сегодня был день, когда Костя погиб, сегодня был именно этот день… Я понял и словно провалился в огромный бездонный бассейн. Я погружался все глубже и глубже, а звуки города становились тише и тише, пока не умолкли вовсе.

Вода, ее так много мы сами состоим из нее, она окружает всю сушу, ее вены именуемые реками, разрежают земную твердь. Они словно кровеносная система пронизываю и почву, даря жизнь. Мы не можем без воды, она наша жизнь и наша погибель. Стоит погрузиться в нее как звуки становиться тиши, мир словно отступает, перестает наседать на тебя, требовать что-то, что ты не в силах дать ему. Над тобой лишь слой воды, но он стремиться тебя не поглотить, а наоборот вытолкнуть наружу, обратно к жизни. Но в те секунды, что ты погружен, мгновения, пока тебя не вытолкнуло наверх, ты спокоен. Наверно потому что ты вспоминаешь, что когда-то очень давно был погружён в околоплодные воды, и не дышал, ты был спокоен. Ты знал, может быть и даже подозревал, что что-то есть снаружи, но тогда тебя это не интересовало. Но стоило появиться на свет как оказалось что… Метафора, аллегория, сравнения, – хватит я просто опустошен, и единственно, что я могу сделать так это найти ответ. Или же причина просто побыть в последний раз с ней, – вот какая последняя мысль мелькнула у меня в голове, прямо напротив двери морга. Я не заметил, как прошел пять этажей, двадцать коридоров, 587 ступенек, 68 дверей, и оказался около 69. Той что мне очень трудно отворить, ведь за ней, осознание того что это реальность!

Я стоял и смотрел на этот кусок дерева что отделял, время и реальность. Стоит мне его открыть и все настанет настоящее, то в котором ее нет! И вот я приоткрыл дверь, там, на столе укрытая простыней, в свете ламп лежала она. Казалось, что ничего вокруг не было, мое зрение необычайно сузилось, так что окромя ее я не видел ничего вокруг. Я подошел к ней и тут раздался голос.