– Этого не может быть… – прошептал сероглазой. – Я, наверно, сошёл с ума?! – я обнял тонкую талию, прижимая маленькое бьющееся в унисон сердце, заглядывая в её бездонные глаза, которые похожи на две маленькие параллельные вселенные. И я узнал их… – Ты приходишь ко мне в моих снах?.. – прошептал ей пересохшими губами и задохнулся от восторга. Она улыбнулась и поцеловала меня, крепко прижимаясь к моей груди, и даже немного всхлипнула.
– Я тебя больше никуда не отпущу! – голос ночной тенью закрался в мою голову. – Пропади этот мир пропадом… – А вокруг меня мир рвался в огненные клочья. Земля вздрогнула, и растущее рядом дерево вспыхнуло, как крохотная спичка. Молнии неудержимо жгли кислород, создавая вокруг нас ярко огненный кокон. Остров содрогался от грозовых раскатов, словно два великана неудержимо били в него своими барабанными палками. А ветер разъярённым демоном стегал своей плетью небольшой участок суши под моими ногами на озере Вуокса.
– Не уходи… прошу…– прошептал я, прижав её голову к груди. Чувствуя всем сердцем родное, да так, словно его сжали тиски. – Не уходи… – повторил я. Губы пересохли от жара. Она заглянула мне в глаза, показав свои грустные морщинки.
– Если я не уйду, ты погибнешь. – Наваждение отшатнулось от меня – и всё пропало. Всё сразу же стихло, словно ничего и не было. И сероглазая исчезла! Молнии перестали бить в камень, густая мгла спустилась на землю. Лёгкий ветер тронул моё лицо, словно её поцелуй на прощание. Грозовые раскаты прошли стороной, тишина и покой. Ветер кинул мне в лицо первые прохладные капли дождя. Или это были чьи-то слёзы? Как больно… Словно часть моей души ушла с ней. С камня вставать было крайне неохота. Так и сидел, одиноко смотря в ночную темноту.
– Кто ты?.. Я так долго тебя искал в своих грёзах.
Утро было ну очень тяжёлым… Глаз один, другой. Ой-ой! Плохо-то как. То ли утро, то ли вечер, в Питере всегда так, сразу не разберёшься. Ага, вроде в палатке своей, уже хорошо, это раз. Кое-как вылез на божий свет, это два. Воды бы, а то язык к нёбу прилип, как лопух к жопе, ну ладно, не об этом сейчас. Голова как котелок чугунный, кашу совсем не варит, видно, ночью по ней кто-то старательно настучал. Я застыл на четвереньках, смотря на догорающие угли.
Задумался… Увидел два пол-литра пустые на горизонте. Ой-ёй… Блевануть, что ли? Может, хоть немного полегче станет. Чайник копчёный над костром натужно сопит. Раз горячий, значит, я недолго был в отключке. Сейчас бы граммов сто махнуть, и мир снова бы заиграл для меня чудесной красочной палитрой. Ни фига я выдал перл. Всё же в глубине своей души я чуткий и ранимый романтик, впрочем, как и всё международное братство алкоголиков. Правда, очень глубоко, но чувствую себя как в августе сорок первого, где-то под Минском… Сел на лавку. Видно, местные для себя строили курорт. Хороший стол, обшит клеёнкой. Крепкая скамья. Стоп! Вот это скатерть-самобранка. Ай да Серёга, ай да сукин сын! Я мурлыкнул, словно кот, который нашёл сметану. Серёжа хороший. Аж шею потянул. Стол был накрыт. На блюдце аккуратно лежит порезанный малосольный огурчик, финский сыр. Тонко нарезана зернистая копчёная колбаска. А главное! Граммов двести запотевшей холодной водочки. Боже!.. Какой я умница! Серёжа, я тебя люблю! Господи, благослови «Русский Стандарт»! И я перекрестился. Фу, богохульник!.. По Пулково буду проезжать, просто помолюсь за них. Со мной это бывает, иногда на утро остаётся. Налил, махнул, как в армии. Передёрнуло. Слеза выступила, глаза прикрыл, кайфую. Печёт, сука… хорошо… Между первой и второй промежуток небольшой. Я не стал тянуть кота за это. Вторая прошла как в доменную печь. Даёшь стране угля. Даю!
Я открыл потихоньку один глаз. Как же жизнь, ребята, прекрасна, если бы вы только знали. Потянулся, взял со стола стакан холодного огуречного рассола. Запил. Рыгнул. Желудок одобрительно буркнул. Жить, ребята, всегда нужно по кайфу! СТОП! Немного назад. В голове словно белый опарыш проснулся – хрям-хрям меня. Стакан холодного огуречного рассола… Я что, на рыбалку банку огурцов брал? Не помню… Посмотрел вниз. Я когда-то по телеку видел ядерный взрыв. БА-БАХ!!! – взрывной волной в голове потушило последний огонёк моего больного сознания. Я осторожно осмотрелся. На углу стола лежал свёрток. Гадский папа! Аккуратно завернут в совдеповскую бумагу. Помню, помню такую, раньше мамка пошлёт за конфетами, так их в то же самое заворачивали. Пацаны, атас!.. Нутро так и кричало. Серёга, проснись! Проснулся. Не помогло, свёрток как лежал, так и лежит. Нервно передернул… «в смысле, сигарету достал». Мандраж понемногу проходил.
Читать дальше