Любовь Сушко - Богиня тьмы Никта. Мифы и легенды

Нимфа с радостью ощутила его поддержку и словно бы родилась снова. Она решила завоевать Гелиоса, надеялась, что Пан ей в том поможет.

Она исчезла в тот же вечер, но теперь все знали, куда она могла отправиться, забыв о мире и о любимом лесе.

В полночь, удаляясь с небосклона, Селена появилась в замке Гелиоса и сообщила ему о случившемся за это время, о том, что она видела и слышала. Потом, немного помолчав, она рассказала Лучезарному грустную историю о влюбленной в него нимфе.

– Она хороша, как никто в этом мире, – прибавила томная Луна, и пока ты гонялся за темной и равнодушной старухой (Селена не произносила имени Никты), она страшно страдала из-за тебя.

Гелиосу не нравилось, когда кто-то, даже Селена, упрекала его в чем-то. Особенно он сердился, когда она начинала говорить о чьих-то чувствах к нему, заставлявших его волноваться и сердиться. Внешне он оставался спокойным и мог тут же позабыть о том, что говорилось. Но и Селена не умолкала:

– Ее отец не пощадит дочь, если узнает о тебе, а девица очень боится его ярости.

Он понимал, что Селена от него чего-то требовала, но не хотел вникать в то, о чем она говорила. Пусть все идет своим чередом, и если им суждено будет встретиться, то он так тому и быть, но искать нимфу он не собирался.

Больше всего Гелиосу хотелось отдохнуть, избавиться от проблем, обрушившихся на него в то время. Но не стоило оставаться таким спокойным и беспечным, потому что могла случиться беда.

Гелиос сразу все понял и только усмехнулся, на нее глядя. Тогда Селена обиделась и направилась прямо к персидскому царю и рассказала ему о том, что происходило между Гелиосом и его дочерью. Царь смотрел на нее и ничего не понимал, хотя в следующий момент ему вдруг все стало ясно.

– Безумная, как смеет она меня обманывать, – закричал он, – почему она оказалась в его объятиях. По какому праву он не остановил ее?

Царь метался по своему огромному дворцу, не в силах понять, что ему дальше делать. Он боялся даже думать о мести богу, но своей дочери он легко мог отомстить. Его покой и честь были раз и навсегда нарушены, и царь не оставит этого просто так.

№№№№№№№№№

Левкафия же ни о чем не подозревала, когда выбежала к своему возлюбленному.

Тут Гелиос и столкнулся с ней. По его взгляду она поняла, что ему все известно. И не зная, как ей поступить она на миг замерла на полном лету. Она лепетала что-то о том, что погублена и ей не на что больше надеяться. Бедная, бедная нимфа.

В небесах повисла тишина.

– Пусть так, – рыдала нимфа, – но я ни о чем не жалею, и рада тому, что меня пронзил своей стрелой амур. Я не смогу разлюбить тебя, что бы ни случилось.

Предательница – нимфа слышала всю эту пламенную речь. Она устыдилась своего скверного поступка, но было слишком поздно. Но исправить ничего она не смогла бы, даже если бы и захотела. Потрясен услышанным был и сам Гелиос. И он замер неподвижно, не понимая, что ему делать дальше. Но стражники уже настигли царевну по приказу грозного царя, бросили ее к ногам разъяренного отца.

Царь не видел даже самого Гелиоса, за ними с небес следившего.

Нимфа в ужасе спряталась. Она не сомневалась, что ее поступок вряд ли одобрят даже те, кто ей до сих пор сочувствовал и хорошо к ней относился. Глядя на страдания девицы, она особенно скверно себя чувствовала. Но в глубине ее души томилась злорадная радость, от которой она не могла отмахнуться.

– Отомщена, – вырвалось невольно у нее.

Но разве девица, брошенная к ногам отца, не должна была думать о том самом?

Девица эта пошла на все, потому что она хорошо знала своего отца, и не могла надеяться на его милость.

– Я любила, и буду любить Гелиоса, – говорила она упорно глядя на отца своего, словно испытывая его терпение, – ты можешь убить меня, но я никогда не откажусь от него, не забуду о нем, мне не нужен никто другой. Мне легче от своей жизни отказаться, чем от него.

Царь взирал на нее, словно безумец. Он понимал, что проиграл и бессилен даже перед собственной дочерью, что уж говорить о боге самом?

– Закопайте ее в песок на глазах у всех, – взревел он, – пусть ее возлюбленный о ней позаботится, а я больше ничего не хочу.

Царевна и слышала и не слышала все, что он говорил.

– Мне жаль тебя, отец, – наконец произнесла она, – ты жалок и несчастен, – только и произнесла она бессильно.

Царь в гордом молчании удалился, не в силах больше там оставаться.

От Селены Гелиос узнал о жестоком решении этого безумца.