Эпосы, легенды и сказания - Давид Сасунский. Армянский эпос в пересказе Сергея Махотина

Не захотел тот Санасара выдавать.

– Нет, – отвечает, – этой ночью никто сюда не заходил.

– А это кто у тебя сидит? Не чужеземец?

– Да нет, это юноша один, – отвечает старик. – Этой ночью он в комнате со мной спал, никуда не выходил.

– Эй, дедушка, – подал голос Санасар. – Почему ж ты говоришь, что нет чужеземца? Я ведь из чужой земли приехал.

– Молчи! – зашептал ему старик. – Не то схватят тебя и убьют.

– За что же меня убивать? – громко удивился Санасар. – Эй, люди! Я – чужеземец. Что вы ещё хотите узнать?

Оглядели царёвы слуги Санасара с ног до головы. Невольно залюбовались им. Стоит перед ними юноша стройный, пригожий, на щеках румянец играет.

– Нет, – говорят, – не тебя мы ищем. Этой ночью кто-то золотое яблоко царской дочери украл. Теперь видим, что не ты.

– Не это ли? – спросил Санасар.

Сунул он руку за пазуху и достал золотое яблоко.

Ахнули слуги!

– Что ж, – говорят, – собирайся, должен ты с нами пойти. Объявлен ты узником царя каджей!

Удивился Санасар:

– Узником царя, говорите? Какого такого царя? Не привык я без боя узником быть. Так и доложите вашему царю.

Побежали слуги в царский дворец. Передали царю слова Санасара. Задумался тот. Сказал себе:

– Чужеземец-то не робкого десятка! Если рассудить, всё, что он совершил, он ради моей златовласой дочери совершил. Может, и впрямь достоин он её? Но прежде я его должен испытать.

А Санасар вскоре сам во дворец пришёл. Перед царём каджей предстал.

Говорит ему царь:

– Так вот ты каков, храбрец! Слушай же! Если ты без обмана золотое яблоко снял, должен суметь и обратно его положить. Сделай это на глазах у всех. А не сумеешь – велю тебя казнить.

Вскочил Санасар в седло. Разогнал коня, и взвился тот до верхнего столба над дворцовыми воротами. Вынул Санасар из-за пазухи золотое яблоко и на место его положил. Назад до земли Джалали целый час летел.

Вновь предстал Санасар перед царём каджей.

– Хорошо! – сказал царь. – Первое испытание ты выдержал. Только не твоя в том заслуга, а коня твоего. Погляжу, выдержишь ли второе испытание? Хочу, чтобы ты палицу, которую на землю метнул, обратно на башенную кровлю забросил. А не забросишь – велю тебя казнить.

Поднял Санасар тяжёлую палицу, повертел её в руках да и швырнул вверх. Обрушилась палица на кровлю башни, всю до основания башню разрушила.

– Да, силы тебе не занимать, – промолвил царь каджей. – Выдержал ты второе испытание. Вот тебе третье. Есть у меня шестьдесят пахлеванов. Чтобы силу их буйною укротить, я их закованными в темнице держу. Если одолеешь всех пахлеванов – отдам за тебя мою дочь. Ну что, выпускать их из темницы? Или передумаешь?

– Скажи, государь, – спросил Санасар. – С каждым отдельно я должен биться или разом со всеми?

– Да что ты, Санасар! – засмеялся царь каджей. – Я же не изверг какой! Если всех выпущу, от тебя и мокрого места не останется! Бейся с каждым порознь.

Подумал Санасар: «Обещал я Багдасару через три дня вернуться. А если с каждым из пахлеванов биться начну, целых шестьдесят дней пройдёт!..»

– Выпускай, – говорит, – всех сразу. Нет у меня времени с каждым биться.

Царь ушам не поверил:

– В своём ли ты уме, Санасар! Да они растопчут тебя!

– На то воля Божья, – ответил Санасар. – Только не могу я шестьдесят дней на чужбине оставаться.

Отворил царь темницу, освободил шестьдесят пахлеванов. А Санасар вышел в широкое поле, обнажил Молнию-Меч и Ратный Крест на помощь призвал.

Двинулись пахлеваны на Санасара. Мычат, как буйволы, подступают к нему со всех сторон. Краешком глаза заметил он, что распахнулось в башне окно. Встала у окна Дехцун-Цам, на Санасара с тревогой глядит.

И тогда врезался он в самую гущу врагов. Засверкал на солнце Молния-Меч. Разит пахлеванов одного за другим. Те даже приблизиться не могут к Санасару.

Вечер наступил, а бой всё кипит. Двадцать пахлеванов безголовые лежат. Остальные сорок ночь торопят. Надеются в темноте нанести Санасару смертельный удар.

Ночь настала, но не стихает бой. К утру ещё десять пахлеванов убил Санасар.

И Дехцун-Цам не смыкает глаз, следит за жестокой битвой. Всё милее её сердцу храбрый юноша из далёкого Сасуна. И рада бы ему помочь, да лишил её Санасар колдовских чар.

Дрожит земля. Далеко окрест разносится шум битвы. Ещё десять пахлеванов убил Санасар, двадцать осталось. Но уже истекает третий день, как выехал он из Сасунской крепости. Вокруг него обезглавленные трупы лежат. Сам он по колено в крови. Немеет могучая рука, еле удерживает Молнию-Меч. Двадцать пахлеванов всё ближе подступают к Санасару, а он уж не в силах их поразить, лишь крепкий щит отражает удары чужих мечей…