Роман Зацепин - Бастард четвертого мира. Том 1. Случайный авантюрист

– Амнезия, – проворчал я в ответ.

– АМ-НЕ-ЗИ-Я, – по слогам отчеканил Тамиор. – Ну и словечко, – возмутился воин, притворно разминая челюсть. – Прямо язык в узел. Ох, ну и мудрён же ты стал, дружище, – он сделал большой глоток и с грохотом опустил на стол пустую посуду.

Шло время. Понемногу освоившись, я всё реже вспоминал о родном доме и всё чаще задумывался о моём месте на просторах этих чарующих и удивительных земель. Я никогда не верил в судьбу слишком. Однако полагал, что если и есть некая неведомая сила, сопутствующая всякому разумному существу, то она непременно сопровождает его с пеленок и до самого последнего вздоха. Мне же предстояло сложить свой жизненный путь из множества разрозненных кусков, руководствуясь лишь чутьем и осколками чужих воспоминаний. И нужно упомянуть, что выходило это отнюдь не плохо. Дни постепенно обретали смысл, а тоска медленно таяла в лучах ласкового солнца и азарте будущих свершений. Именно в такую вдохновенную пору у дверей моего жилища появился Тамиор, держа в охапке пару увесистых, острых, словно бритвы, мечей.

– Это – твое, – коротко пояснил он и свалил грозное оружие мне в руки. – Хранил у себя, пока ты был сам не свой. Думаю, момент как раз подходящий. Да и контракт подвернулся проще некуда. Значит, завтра отправляемся в малый боевой поход, – сказав так, рыцарь важно замолчал, выпятил грудь и принял чрезвычайно серьёзный вид.

Следующим утром мы, как и было условлено, встретились возле городских ворот и, обменявшись приветствиями, направились в сторону ближайшей кромки леса. Воздух всё ещё пах ночной прохладой, в ушах звучали перепевы пробудившихся ото сна птиц, а кристально прозрачные капли росы, тугими гроздьями свисавшие с лепестков резных трав, липли к голенищам сапог и скатывались вниз, оставляя после себя крохотные водяные отметины. Дорога выдалась неожиданно долгой. Однако мой спутник буром пер вперед и даже не заикался о привале. В очередной раз я сглотнул мучительный приступ жажды и остановился вблизи просторной поляны, дабы смочить пересохшее горло. Махнул рукой Тамиору, снял с пояса флягу и припал к горлышку, сделав несколько коротких бережливых глотков. Вдруг сквозь птичьи голоса и мелодичное жужжание насекомых до моего слуха донесся приглушенный топот. Мгновенно насторожившись, я вслушался в шум листвы и стал медленно пятиться в сторону проплешины. Топот повторился, а вместе с ним глубину чащи наполнили треск ломающейся древесины и чьё-то грозное утробное ворчание. Звук становился всё ближе, тонкие стволы молодых деревьев раскачивались в такт нарастающему рыку. Мгновение, и из ближайшего кустарника вырвался монстр. Его кроваво-красные глазки сверкали и наливались свирепой яростью. Не сбавляя хода, он нёсся прямо на меня, размахивая парой длиннющих торчащих из черной пасти заостренных клыков. От неожиданности и испуга я выронил флягу с водой, выпустил из другой руки суму с провиантом и, что было духу, бросился наутек. Казалось, что чудовище вот-вот настигнет меня, вцепится ядовитыми зубами в ногу, а затем одним махом проглотит остальное. Его бормочущее, булькающее дыхание было уже совсем рядом, когда, пробежав несколько метров, я зацепился за обломок ветки, таившейся в высокой траве, рухнул ничком и проехал на брюхе расстояние, не уступающее уже пройденному. Монстр пропыхтел мимо, а секунду спустя за моей спиной раздался оглушительный, буквально истерический хохот белобородого рыцаря:

– Это же просто дикий кабаненок! – заливался Тамиор. – Ну, надо же. Ха-ха! Гроза заплутавших поросят. Ха-ха-ха-ха, – от души грохотал он, пока в голосе не зазвучала хрипота. Затем перевел дыханье и уже строже скомандовал, – Давай, вставай, воин. Идём искать крупную дичь.

Д-а-а. Такого позора со мной ещё не случалось. Чуть не погибнуть от одного только испуга при столкновении со сбившимся с тропы поросенком… Не каждый наемник может похвастаться подобным подвигом. Хотя, сказать по правде, первая неудача оставила в душе лишь теплые последки и навсегда врезалась в память. Жаль только не мне одному. Тем не менее, именно этот случай, будто сдернув шоры с затуманенного сознания, положил начало следующему витку моей теперешней жизни. Ответов у меня по-прежнему не было. Удастся ли мне когда-нибудь вернуться домой и существует ли обратный путь вообще, я не знал. Но разум настойчиво требовал простого решения – поддаться унынию и иссохнуть или принять действительность как есть, и шагать дальше. Мой выбор без колебаний пал на второе, а значит теперь, чтобы выжить, мне предстояло научиться многому, очень многому.