И вот в пещеру вошла Скади – дочь погибшего Тьяцци, жена прекрасноногого Ньёрда. В руках у нее было нечто огромное, и оно извивалось и корчилось. Скади подошла к Локи. То, что было у нее в руках, обвилось вокруг сталактитов, свисавших с потолка пещеры прямо над головою Локи.
И Локи увидел, что это змея – змея с холодным взглядом, с трепещущим раздвоенным языком и клыками, истекающими ядом. Змея зашипела, и капля яда из ее пасти упала Локи на лицо, обжигая глаза.
Локи вскрикнул от боли и забился, извиваясь в своих путах, пытаясь отодвинуться в сторону или хотя бы отвернуть лицо. Но оковы из кишок его сына держали крепко.
Один за другим боги покинули пещеру: своей местью они остались довольны, хотя радости она им и не принесла. Вскоре остался только Квасир. Сигюн посмотрела на своего связанного мужа и на растерзанный труп сына, убитого волка.
– А со мной что вы сделаете? – спросила она.
– Ничего, – сказал Квасир. – Тебя мы наказывать не станем. Можешь делать, что хочешь.
На этом он и ушел.
Еще одна капля змеиного яда упала Локи на лицо, и он вновь забился в судорогах боли, извиваясь так сильно, что под ним затряслась сама земля.
Сигюн подошла к мужу и подняла свою чашу. Она не сказала ничего – да и что тут можно было сказать? Она просто встала над Локи и подставила чашу под капли яда, стекающие со змеиных клыков.
Все это случилось давным-давно, в незапамятные времена, во дни, когда боги еще ходили по земле. Так давно, что горы, высившиеся тогда, изгладились без следа, а самые глубокие озера высохли до последней капли.
Но Сигюн до сих пор стоит рядом с Локи и смотрит в его прекрасное, искаженное мукой лицо.
Чаша в ее руке наполняется медленно, по капле, но рано или поздно яд доходит до краев. И только тогда Сигюн ненадолго отходит в сторону, чтобы выплеснуть яд. Пока она опорожняет чашу, капли из пасти змеи падают Локи на лицо и в глаза. И тогда он кричит и бьется, корчится, дрожит и сотрясается в судорогах – так сильно, что вся земля под ним ходит ходуном. Мы, жители Мидгарда, называем это землетрясением.
Говорят, что Локи так и будет лежать в оковах под землей, а Сигюн – стоять над ним с чашей и шептать ему слова любви, пока не наступит Рагнарёк и не придет конец всему на свете.
До сих пор я рассказывал лишь о том, что случилось когда-то в прошлом, давным-давно.
Теперь я расскажу о том, что грядет.
О том, как все закончится и начнется вновь.
Темны будут те дни, о которых я вам поведаю, и во тьме их сокрыты тайны судьбы, ожидающей землю, и тайны гибели богов. Слушайте – и узнаете.
Вот как мы поймем, что конец времен уже не за горами: век богов отойдет в далекое прошлое, сменившись веком людей. Боги будут спать – все, кроме зоркого Хеймдалля. Он один увидит, как все начнется, но сможет только смотреть: предотвратить сужденное ему не под силу.
Начнется все с зимы.
Не такой, как обычно.
Однажды настав, зима будет длиться и длиться. Весна не придет ей на смену, земля не согреется. И воцарятся в мире голод и холод, и люди начнут воевать. Весь мир сотрясут великие битвы.
Брат пойдет войной против брата, отец – против сына, мать – против дочери. Сестры будут гибнуть от рук сестер, а дети их, в свой черед, ополчатся друг против друга.
То будет век жестоких ветров и бурь. Люди уподобятся волкам, станут охотиться друг на друга, как дикие звери. Мрак сгустится над миром, и все придет в запустение. Дома человеческие обратятся в развалины, заполыхают пожарами и рассыплются в прах.
Солнце исчезнет, словно и впрямь проглотил его волк. Пропадет и луна. Даже звезды скроются с неба. Сам воздух наполнится тьмой, как туманом, как пеплом.
То будет время ужасной зимы без конца, и имя ей – Фимбульветр.
И не останется в мире ничего, кроме снега, свирепых ветров да мороза, такого лютого, что каждый вдох будет жечь, как огнем, а слезы – застывать, не успев пролиться из глаз. Не будет больше ни весны, ни лета, ни осени. Только зима, а за нею – другая зима, и за нею – третья.
А потом земля содрогнется, да так, что горы рухнут и рассыплются пылью, деревья повалятся наземь и не останется людям никакого убежища.
С такою силой сотрясется земля, что все на свете цепи, оковы и узы будут разорваны.
Да, все.
Фенрир, великий волк, вырвется из оков. Разинет он свою пасть: верхняя челюсть достанет до неба, нижняя – до земли. Он пожирает все на своем пути, никому от него не укрыться. И пламя пышет у него из глаз и ноздрей. Где пройдет Фенрир-Волк, все погибает в огне.
Читать дальше