Мифы, предания и сказки Западной Полинезии

— Чего явно недостает в нашей трапезе и чего очень хочется, так это птичьих яиц с прибрежных скал. Они бы замечательно подошли к нашим бананам.

Не успела она договорить, как снизу, из-под камня, послышался голос:

— О, даже самый скверный лист лепа [93] 6 Лепа — общее название больших листьев, которыми накрывают блюда, готовящиеся в земляной печи. был бы мне недурным ужином!

Женщины услышали это и тут же вспомнили о запрете — том самом, про который столько раз напоминали им их мужья. Обе вскочили и со всех ног побежали домой, туда, где всегда спали. Страху их не было предела: они уже ждали, что в отсутствие мужей произойдет с ними какое-нибудь ужасное несчастье.

Раки-тефуру-сиа с Эеатосо на руках летела к своему дому; следом за ней к своему спешила Сина-теароиа. Едва каждая успела добраться до своего жилья и лечь, как послышался жуткий, наводящий ужас шум. Он раздавался у самого порога дома, где жила Раки-тефуру-сиа. Подняли этот шум те самые атуа, предки ее мужа: они пришли погубить и Раки-тефуру-сиа, и ее сына.

— Кто там? — спросила Раки-тефуру-сиа.

Атуа, стоявшие у самого порога, ответили:

— Ах, ты еще и спрашиваешь, кто там! Сейчас узнаешь! Немного осталось тебе ждать, совсем немного. Сейчас мы мигом расправимся с тобой.

Тут атуа ворвались в дом, схватили бедную женщину, разорвали ее пополам, кровь ее вылили в халава [94] 7 Халава — выдолбленная скорлупа кокосового ореха, служащая ротуманцам сосудом для воды. , принадлежавший ее мужу Тити-мотера, а разорванное на куски тело проглотили. После этого они накинулись на Эеатосо, его тоже убили и мигом съели. Только потом ушли атуа из этого дома.

Сина-теароиа же осталась в живых, ее не тронули: ведь она никогда не забывала относить часть улова Кау-нофеаки и его жене, своим свекру и свекрови. И значит, Раки-тефуру-сиа и ее ребенка погубили сразу два проступка: во-первых, она всегда пренебрегала своим долгом невестки, а во-вторых, вместе с сестрой посягнула на запретные банановые гроздья. Вот за все это атуа и съели ее и ее сына.

Тем временем мужья наконец вернулись с промысла. Подойдя к дому, Тити-мотеао окликнул свою жену; она отозвалась, и он велел ей принести халава. Жена подала ему сосуд, он вылил из него воду на себя, умылся и вытерся.

Тити-мотера тоже подошел к дому и тоже позвал жену, но ответила ему не она, а атуа. Муж сказал:

— Подай-ка мне сосуд с водой.

Атуа немедленно подал ему халава. Вылив на себя его содержимое, Тити-мотера сразу почувствовал запах свежей крови. Он спросил:

— Э, что это такое?

— Что это такое, спрашиваешь! — вскричал в ответ атуа. — Ну погоди, сейчас я доберусь и до тебя!

Мигом прыгнул атуа на несчастного Тити-мотера, разорвал его на две части и проглотил.

А другие супруги, младшие, слышали все, что происходило в соседнем доме. Сина-теароиа сказала мужу:

— Нам надо сейчас же, пока есть еще время, бежать отсюда на берег. Ведь если мы здесь останемся, нас тоже съедят.

В ответ на это муж воскликнул:

— Конечно! Бежим же скорее!

Они вскочили и пустились бежать по направлению к родной земле Сины-теароиа — туда, где они жили с сестрой до замужества. Жена бежала впереди, муж — следом за ней. На бегу женщина приказала:

— Обернись и посмотри, видны ли еще наши дома в Фоа.

Оглянувшись, муж не увидел домов и сказал:

— Дома наши уже далеко, они совсем скрылись из виду.

Тогда женщина решила:

— Это место будет теперь называться Римаомао, Дома Далеко.

Но все же они не остановились там, а продолжали бежать и бежали до тех пор, пока бедная женщина совсем не обессилела. Наконец она сказала мужу:

— Я думаю, теперь мы уже в безопасности. Можно остановиться и передохнуть немного.

Они присели отдохнуть, и женщина сказала мужу:

— Это место будет называться Аофноа, Привал.

А в Раэсеа, что в Феаваи, жил один человек, родом из чужих краев. Говорят, он был тонганец. Это был человек большой доброты. В то самое время он как раз гостил на Уэа. И вот в утренний час, когда бежавшая из Фоа пара остановилась на привал в Аофноа, он тоже оказался там. Так они встретились.

Тонганец спросил супругов, откуда они. Те ответили доброму человеку:

— Мы бежали из Фоа, боясь гнева наших предков, который они были готовы обрушить на нас.

И они рассказали ему, как духи атуа съели тех — старших мужа и жену. На это тонганец сказал:

— Вот оно что! Ну теперь вам нечего бояться: я берусь вам помочь. Идемте, я покажу вам хорошее место, где вы сможете поселиться.