Мифы, предания и сказки Западной Полинезии

Как носители особой силы — не потенциальной, скрытой, а действенной, актуализованной — выступают в полинезийской мифологии богатыри и герои. Первый среди них — великий Мауи. В иерархии сверхъестественных существ он стоит ниже бессмертных небесных богов. Это легендарный герой, совершивший все главнейшие подвиги, о которых только повествуют полинезийские мифы. Ему принадлежат подвиги разделения неба и земли, добывания огня, вылавливания островов, собирания ветров, добывания культурных растений. На деле Мауи сочетает черты культурного героя, трикстера, демиурга и персонажа волшебной сказки. На разных островах и даже в разных рассказах о нем, имеющих хождение в одной и той же местности, может актуализироваться та или иная из его характерных черт. В этой книге представлены рассказы о Мауи, записанные на всех четырех островных группах; бросается в глаза не только повторяемость сюжетов и отдельных ситуаций, но и различная трактовка сходных персонажей.

В ротуманской и ниуэанской мифологиях Мауи (ротуманский Моэа-тики-тики) — "бедный сиротка", покинутый младенец, разыскивающий своих родителей и демонстрирующий свою чудесную силу. На первый план выступают здесь черты героя волшебной сказки и культурного героя (чудесное спасение, необыкновенное развитие, прохождение различных испытаний). У самоанцев Малыш Мауи (Тии-тии, сын Мауи Старшего, см. № 60) прежде всего трикстер, проказливый мальчишка, как бы перерастающий затем в культурного героя. Во многом он сходен с тонганским Мауи, но в тонганских мифах гораздо подробнее разработана тема семьи (рода) Мауи: функции, приписываемые в мифологиях других островов одному только младшему Мауи, распределены в тонганском фольклоре между несколькими представителями этой семьи, в первую очередь между отцом, Мауи — созидателем, воплощающим черты демиурга, и младшим Мауи.

В мифологиях островов есть и другие культурные герои, дублирующие функции Мауи. Это самоанские Пили и Лоси, доставляющие на Самоа с небес или из подземного мира таро, а также наделяющие самоанцев умением плести сети; ротуманский Мёс-тото, в образе которого наиболее существенны черты героя-богатыря; тонганский Муни (№ 90, 91) и ниуэанские Тафа-хе-моана (№ 105) и Лауфоли (№ 126).

В Западной Полинезии менее популярны, чем в Восточной, такие сюжеты, как борьба Мауи со смертью, путешествие Мауи на небо, соперничество его со старшими братьями. В восточнополинезийском фольклоре Мауи часто связывается с Хиной (Синой), которая выступает как его мать, сестра или жена (см. [2; 3; 43; 11, 210, 211, 213, 229]); в западнополинезийских мифах эта связь не прослеживается. Хина ассоциируется здесь чаще всего с духами, происходящими от небесных богов и живущими на небе [35] 35 Местом обитания Хины и ее семейства считается "низкое", т. е. ближнее к земле, небо; такая близость к земле и отличает Хину от подлинных небесных богов, живущих выше. , Мауи же нередко соотносится с хтоническими силами.

С хтоническими силами связан и хозяин земли мертвых Пулоту. У самоанцев он носит имя Савеа Сиулео, у тонганцев — Хикулео. В ротуманской мифологии ему соответствуют, по-видимому, несколько духов (ср. № 9, 10). Нередко этот властелин мертвых предстает в образе морского угря, пожирающего своих земных родственников, или воплощается в птице, рожденной, как и он сам, из сгустка крови (№ 49), или приобретает обличье дряхлого старика. В самоанских мифах о Нафануа [№ 44, 46, а также [11, № 153, 154]) Савеа Сиулео предстает также как дух предка.

Хозяин подземного мира — единоличный владелец замечательных растений — ямса, таро, сахарного тростника, батата, которые удается похитить у него лишь хитростью. Для рассказов о духах вообще характерны этиологические концовки, причем большинство из них связано с темой добычи пищи. Изобилие, свойственное неземному миру, будь то небесный мир или подземный край вроде тонганской мифической земли Лалофонуа, — типичный мотив мифологий народов Океании, в жизни которых, как уже говорилось, периоды относительного довольства перемежались с тяжелыми голодными временами.

Многие рассказы, в которых фигурируют духи, посвящены столкновению земного, "человечьего" с запредельным, сверхчеловеческим. В повествованиях о встрече и состязании человека и духа особенно силен элемент волшебной сказки; у самоанцев такие повествования носят даже специальное название фангонго — "вечерние сказки" [36] 36 Иногда их называют "страшными сказками". По традиции, такие сказки рассказывались на ночь, когда все члены семьи располагались в доме, готовясь ко сну. Уже это отграничивало их от мифов о богах или героях, которые рассказывались (а точнее, распевались) в общинном доме или на святилище, во время торжеств. . Ряд таких сказок носит явно дидактический характер: они как бы призваны напомнить человеку о бдительности — ведь духи подстерегают его повсюду (ср. самоанские рассказы о Мосо — Нифо-лоа).