Александра Любарская - Калевала

Не знает вещий песнопевец таких слов, что крепкой повязкой ложатся на рану, словно на замок запирают буйную кровь.

С трудом запряг Вяйнемейнен коня, сел в сани и отправился искать того, кто своей мудростью излечил бы его от недуга.

Немного времени прошло и подъехал он к деревне. В три стороны расходится здесь дорога.

Взмахнул Вяйнемейнен кнутом и направил коня по нижней дороге. У первого дома остановился и говорит такие слова:

— Нет ли кого-нибудь в этом доме, кто исцелил бы героя, кто остановил бы реку крови?

Отозвался с печки малый ребенок:

— Нету здесь такого. Спроси в другом доме, может, там тебе помогут.

Поехал Вяйнемейнен средней дорогой. Остановился у среднего дома и говорит под окошком такие слова:

— Нет ли кого-нибудь в этом доме, кто исцелил бы мои раны, кто бы успокоил боль в моем теле?

Отвечает ему с печки старая старуха:

— Нету здесь такого. Поезжай дальше, может, в другом доме тебе помогут.

Погнал Вяйнемейнен коня по верхней дороге. Подъехал к крыльцу последнего дома и спрашивает:

— Нет ли кого-нибудь в этом доме, кто остановил бы поток крови, кто укротил бы злое железо?

Проворчал с лежанки седобородый старик:

— Мудрым словом и водопады останавливают и бурные реки усмиряют. Входи-ка в дом, герой, может, я и помогу тебе.

С трудом выбрался Вяйнемейнен из саней и вошел в дом.

А седобородый старик позвал своего малого сына и велел ему поставить перед Вяйнемейненом золотую чашу, чтобы стекала в нее благородная кровь героя. Но не вмещается кровь Вяйнемейнена в золотой чаше. Семи больших лодок и то было мало, восьми глубоких бочек и тех не хватило.

Смотрит старик, как льется кровь из богатырского колена, и говорит:

— Есть управа на злое железо! Знаю я его коварный нрав! Знаю слова, что укротят его!

Говорит старик, и с каждым словом все тише, все ленивее течет кровь из раны Вяйнемейнена.

И вот остановился буйный поток.

Тогда опять позвал седобородый старик сына и велел ему из самых нежных трав, из цветов тысячелистника, из сладких медовых капель сварить целебную мазь.

Нарвал мальчик трав и цветов, собрал с листьев дуба медовые капли, а потом развел огонь и бросил всё в кипящий котел.

Девять ясных весенних дней, девять светлых весенних ночей варил он чудесное снадобье.

Наконец, на десятую ночь, снял кипящий котел с огня и думает:

«На чем бы попробовать это снадобье? На чем бы испытать его силу?»

Огляделся он по сторонам и видит — стоит на краю поляны старая осина.

Давно уже сломал ее ветер, к самой земле склонилась она засохшей вершиной.

Плеснул на нее сын старика отваром из своего котла, и сразу ожила осина, зазеленели сухие ее ветки.

Стал он смазывать целебным снадобьем растрескавшиеся горы, разбитые скалы — и срослись обломки камня, сошлись глубокие расселины.

Тогда поставил он котел перед седобородым стариком и говорит:

— Такая сила здесь, что камни и те срастаются, мертвое дерево и то оживает.