Д Дювалл - Мифы индейцев Blackfoоt

Однажды зимой, за месяц до лета или на шестую луну, один Sarcee охотился и попал в пургу. Этот Sarcee был смешанной крови, потому что его отец был Piegan. Из-за пурги он сбился с пути. Он бродил в зарослях и по лесу в поисках убежища. Он почти замерз, когда, наконец, он почувствовал на земле теплое место. Это была медвежья пещера. Когда он вошел в нее, в ней становилось теплее и теплее. Вдруг он услышал рычанье Медведя. Тут он остановился и начал молиться Медведю. А у Медведей был медвежонок. И этот Медведь сказал своему отцу: «Мне жаль этого молодого человека. Не обижай его!» Тогда отец сказал: «Ну, хорошо», и мать согласилась. Затем отец сказал своему сыну: «Сначала ты дашь ему немного своей силы».

Тогда сын велел молодому человеку войти. Когда человек вошел, он увидел, что это раскрашенная и украшенная палатка, с медвежьей шкурой на входе. Теперь он был в палатке. В задней части он увидел сумку из грубой шкуры и копье, а по бокам располагались четыре человека и четыре барабана. Сын сказал мужчине: «Ты садись во главе палатки» (там, где сидят гости), «а я сяду рядом с тобой». Перед мужчиной лежал ворох колючего кустарника с очень острыми колючками. «Теперь», сказал молодой Медведь, «я дам тебе мой нож». «Хорошо», сказал мужчина. Затем Медведь смешал красную краску в чашке с водой и сказал молодому человеку: «Теперь ты должен снять свою одежду». Мужчина разделся и сел обнаженный. Затем Медведь взял большую репу, немного огня, положил ее перед собой на землю и запел песню:

Затем он взял нож, прижал его к груди в дыму, и, рыча, как медведь, распевал все время своего рода танцевальную песню, в которой были слова: «Земля, на которой я сижу, святая». Все это время нож был в сумке. После этого он запел другую песню, которая называется «Песня Развязывания» и положил нож. Снова обкурив нож дымом, он поднял его, и после этого смешал немного краски в своей руке. И как только он запел:

он растер красную краску на руках, а затем на лице, после чего провел по нему пальцами. Затем он взял черную краску и нанес метки, представляющие морду медведя. После этого он взял когти и одел их по бокам головы. Затем он взял лапы (?) и надел их в виде ожерелья. Но перед тем как надеть их, он подержал их в дыму и, окуривая их, запел:

Затем он схватил ближайшего к нему человека, как будто бы хотел съесть его (все это сопровождалось движениями медведя). Потом он взял нож, окурил его и взял несколько перьев из орлиного хвоста для головного убора. Все это время они сидели около колючек, а на Медведе были все его знаки. Затем Медведь взял нож, и когда затачивал его, он пел:

С последними словами песни он воткнул нож в землю, и, держа его за рукоятку, запел:

Затем, держа человека и изображая, что он хочет пронзить его ножом, он прижал человека к колючкам на своей груди и, держа его, раскрасил. После этого Медведь надел на него свои знаки. Потом, держа руку человека в своей, в то время как они оба держали краску, он начал петь, нанося краску на запястье, локоть, грудь и голову человека. Затем он положил человека на грудь и ударил его по спине плоскостью ножа. Это он проделал четыре раза, при этом человек поворачивался в четыре стороны. Затем Медведь сказал: «Теперь ты должен спать в лесу семь дней. Когда ты будешь преследовать врага, ты должен петь эту песню и делать те движения, которые делаю я:

Если враг будет стрелять в тебя, не пытайся увернуться; если ты это сделаешь, то тебя убьют. Не отступай, а продолжай бороться. Если ты отступишь, то раны обрушатся на твое тело, и они будут смертельными».

Спустя долгое время мужчина вернулся к своим людям; он был на тропе войны и сражался с Assiniboine. Один из врагов подошел к нему, направил на него ружье, выстрелил, но промахнулся. Тогда мужчина схватил Assiniboine за волосы и пронзил его ножом. Таким образом, с годами, своим ножом он убил множество врагов. Это очень сильная магия. Этот нож все еще находится среди людей, но их два (при передаче ножа медведя церемония такая же, как исполняется медведем в этом рассказе. Передача ножа является очень болезненным действием, и никто не берет его до тех пор, пока его не заставят сделать это).