Эдит Гамильтон - Мифология. Бессмертные истории о богах и героях

Неподалеку от этого места лежала страна неистовых воительниц — амазонок, приходившихся, как ни странно, дочерьми самой что ни на есть миролюбивой нимфе, восхитительной Гармонии. Однако отцом их был Арес, свирепый бог войны, и дочери пошли в него, а не в мать. Герои охотно причалили бы и сразились с ними — битва намечалась кровопролитная, поскольку племя амазонок было противником не из слабых. Но ветер дул попутный, поэтому аргонавты поспешили дальше. Стремительно промчались они мимо побережья Кавказа, увидели высоко над головой скалу с прикованным Прометеем и услышали шелест огромных крыльев орла, летевшего на свой кровавый пир. Ни разу не причалив, на закате того же дня они достигли Колхиды, страны золотого руна.

Ночь аргонавты провели в раздумьях, гадая, какие им предстоят испытания, и понимая, что могут рассчитывать только на себя. Между тем наверху, на Олимпе, шло совещание. Гера, обеспокоенная грозившей аргонавтам опасностью, явилась к Афродите. Богиня любви удивилась ее визиту, поскольку дружбу с Герой она не водила, но, когда великая царица Олимпа стала молить ее о помощи, польщенная Афродита обещала сделать все, что в ее силах. Замысел был такой: сын Афродиты Эрот должен заставить дочь колхидского царя влюбиться в Ясона. Превосходный план, спасительный для Ясона. Царевна, которую звали Медея, умела колдовать, и ее магический дар, безусловно, пригодился бы аргонавтам, если бы она приняла их сторону. Афродита отыскала Эрота и пообещала в награду за исполнение ее желания подарить ему чудесную игрушку — блестящий золотой мяч с лазурной эмалью. Обрадованный проказник схватил лук с колчаном и понесся с Олимпа по воздуху в далекую Колхиду.

Тем временем аргонавты отправились в город просить золотое руно у царя. По дороге никакие опасности им не встретились, потому что Гера окутала своих подопечных густым туманом и до дворца они добрались, никем не замеченные. У ворот пелена рассеялась, и стража, неожиданно увидев перед собой отряд бравых иноземцев, любезно проводила их во дворец и доложила царю о посетителях.

Царь тотчас явился и тепло приветствовал гостей. Слуги принялись за работу: разводили костры, грели воду в купальнях, готовили угощение. Воспользовавшись суматохой, царевна Медея прокралась во двор посмотреть на прибывших. Едва ее взгляд упал на Ясона, Эрот проворно натянул лук и послал стрелу прямо в девичье сердце. Жарко запылала в нем любовь, наполняя душу сладким томлением, от которого лицо царевны то бледнело, то горело огнем. В смятении и растерянности тихо вернулась она в свои покои.

Только после того, как герои освежились омовением, подкрепились мясом и вином, царь Ээт спросил, кто они и зачем прибыли. Крайней неучтивостью считалось расспрашивать гостей о чем бы то ни было, прежде не накормив и не дав отдохнуть с дороги. Ясон ответил, что он и все его спутники благородного происхождения, сыновья либо внуки богов, и приплыли из Греции, чтобы исполнить любое поручение правителя колхов в обмен на золотое руно. Они готовы разгромить его врагов или совершить иной угодный ему подвиг.

Царя Ээта обуял гнев. Чужестранцев он не любил еще больше, чем сами греки, поэтому желал только одного: чтобы они поскорее убирались прочь с его земли. «Не угощай я их за своим столом, немедля бы расправился со всеми разом», — досадовал он, но после недолгих размышлений у него сложился план.

Ээт сказал Ясону, что благоволит храбрецам и, если аргонавты докажут свою отвагу, отдаст им руно. В качестве испытания он предлагает им совершить только то, что когда-то ему удалось выполнить самому. А именно: запрячь двух его огнедышащих медноногих быков и вспахать на них поле, после чего засеять пашню зубами дракона, из которых тотчас вырастет целое полчище вооруженных воинов. Когда они пойдут в наступление, неустрашимый жнец должен срезать их под корень. «Я проделывал все это сам, — заявил Ээт, — и отдам руно только тому, кто не уступит мне в удали». Ошеломленный Ясон какое-то время сидел молча. Испытание казалось невыполнимым — кому же такое под силу?! Наконец он решился: «Я принимаю эти условия, какими бы трудными они ни были, пусть даже мне суждено умереть». С этими словами он поднялся и увел товарищей на корабль, но Медея мыслями устремилась за ним. Всю долгую ночь после того, как он покинул дворец, ей казалось, что она видит его, прекрасного, величавого, и слышит сказанные им слова. Царевна разгадала замысел отца, и сердце ее разрывалось от страха за Ясона.