Яна Потапчева: Механические соловьи

Как жила человеком, неслышно ушла к другому.
Здравствуй, радость моя с отлитым из меди горлом.
Превращённая в птицу, птицей и будь отныне,
То, что звал я когда-то хрипло своей любимой.

Что я звал, то исчезло, выбилось под рукою,
Закричало от страха в белом подлунном поле.
Здравствуй, красная птица, древнее моё слово,
Так не смей говорить со мной медной гортанью снова.

Третий год как молитвой стало чужое имя,
И четвертый как не думаешь обо мне.

Остается на дне болотистом Валентина,
Остается лежать на тёплом и вязком дне.
Над её головой темнеют трава и клюква,
Проседает земля у тинистых белых ног.
В новолетье плакучая ива устало рухнет,
Пересохнет к весне синеющий ручеек.
В волосах застревают веточки и соцветья,
Застревает брусника красная в волосах.
Наступило давно уже пятое новолетье,
Валентина на дне, и брусника опять красна.
Собирая в ладони горсти густого ила,
Превратилась в застывшие топи её река.

Хорошо, что молитвой стало чужое имя.
А моё же теперь постарайся не вспоминать

кулаки сбиты в кровь, и смех на губах горчит.
мне не слышен мой голос, и свет мне неразличи́м.
я иду по дороге. второй истекает век,
ни конца нет пути, ни края, конечно, нет.

я иду, и пустеют деревни, поля, луга.
моя поступь легка, но моя тяжела рука,
в вышине собираются грозы тугим клубком.
если встретишь меня – не расспрашивай ни о чём.

всё равно мне тебе и нечего рассказать.
прорастает дорожная пыль желтизной в глазах,
ветер треплет траву, и грома звучит раскат,
шаг за шагом ложится в длинный нестройный ряд.

остаются в земле осколки гранат и пуль.
если я тебя в этом мире и не найду,
обещай, что однажды встретимся мы в другом.
только ты меня
не расспрашивай
ни о чём.

вот танцуют они в браслетах из серебра,
под гортанные крики бьют в травяные бубны.
и над ними восходит бронзовая луна,
поглощая забрезжившее седое утро.

вот крадут белокожих нарядных степных невест
до безумного хитрые, жадные боги-змеи.
мы встречали места непригляднее этих мест
и страшнее ещё до излома веков проверим.

где желанное солнце убийственно горячо,
где водой льётся кровь из длинной открытой раны —
я всегда,
я всегда,
я всегда за твоим плечом,
я тугой металл, и я крик степняков гортанный.