Виталий Григоровский - Тайны Витч Фоллс. #110 «1842»

– Быстрее, бал уже начался.

– Если бы вы раньше вернулись с верховой езды, то уже были бы внизу, – упрекнула Хэтти мальчика.

– Я уже был бы внизу, если бы не этот чертов корсет, – процедил он сквозь зажатые зубы. – У меня нормальная осанка. Прекрасно можно обойтись и без него.

– На нем настаивает ваш отец. Радуйтесь, что он не просит надевать корсеты в форме песочных часов.

– Ооо, – протянул Константин. – И за это я ему действительно благодарен.

Хэтти затянула корсет и завязала узелки.

– Вот и все.

– Наконец-то, – обрадовался юный Тернер, схватив с кресла белоснежную рубашку. Он быстро накинул ее на себя, после чего последовали жилетка и фрак. Через пару минут мальчик уже был готов к появлению на светском балу.

Константин спустился по огромной лестнице на первых этаж, где находилось неимоверное количество гостей. И сразу же послышался голос, обращающийся к юному Тернеру, прежде чем юноша ступил на самую нижнюю ступень.

– Константин, как вы поживаете?

Это был голос Аарона О'Коннелла – владельца городской аптеки; рядом стояла его шестнадцатилетняя дочь – Хайден. Она буквально вся светилась и была полна энергии, что очень удивило Константина. Всего пару дней назад девочка находилась почти при смерти. Около шести месяцев она была тяжело больна, пока в один прекрасный момент не поправилась. Это было чудо .

– Мистер О'Коннелл, приветствую вас в нашем доме, – с улыбкой произнес Константин. – Мисс О'Коннелл, рад, что вы поправились. Вы просто восхитительны.

Юноша взял ее кисть и поцеловал руку. Хайден сделала реверанс.

– Как ваша злополучная простуда? – поинтересовался мистер О’Коннелл у юноши.

– Спасибо, ваши лекарства помогли справить с ней.

– Тем не менее, продолжайте пить лекарства еще в течение следующей недели.

– Хорошо. Рад, что вы посетили нас своим присутствием.

Послышался звон вилкой по бокалу. Все обратили внимание на Найджела Уоллеса, который собирался произнести тост в честь именинника – Джозефа Тернера, которому сегодня исполнилось сорок два года. Пока мистер Уоллес применял свое ораторское мастерство в своем поздравлении, слуги разносили бокалы с шампанским. Найджел произнес последние слова, вслед за которыми послышалось чоканье бокалов.

Семейство О'Коннеллов отправилось дальше прогуливаться по залу. Константин проделывал то же самое, даже если он не желал общаться с некоторыми из гостей. Так уж молодой человек был воспитан.

После очередного утомительного разговора с гостями Константин скрылся с общественных глаз в отцовском кабинете. В этот раз Хэтти действительно перестаралась с затягиванием корсета. И он жестоко сдавливал тело мальчика. Нужно было чуть ослабить шнурки. А по возможности даже снять корсет.

– Чертов корсет, – фыркнул Константин, когда закрыл дверь. Он начал расстегивать сорочку.

– Если бы мне позволяло воспитание, то я бы непременно выразилась точно также. Если не хуже, – внезапно прозвучал в ответ чей-то незнакомый голос.

Константин вздрогнул. Он даже не ожидал, что здесь может кто-нибудь находиться, ведь сюда заходил только его отец, который в данный момент был среди гостей. Юноша обернулся и увидел молодую девушку, сидевшую на кожаном диване. Он никогда не встречал ее раньше. У девушки были черные, как смоль, волосы, фарфоровая кожа, а глаза были янтарного цвета. Незнакомка была так прекрасна, что юноша на несколько секунд просто застыл, любуясь ее неземной красотой.

– Прошу прошения. Я думал, что здесь никого нет, – наконец хоть что-то произнес Константин.

– Люблю временами побыть наедине с книгами и окунуться в их очаровательный мир, – голос девушки был таким мелодичным и приятным на слух.

Константин наконец-то отвел взгляд от ее лица, когда понял, что стоит с расстегнутой рубашкой. Он мгновенно исправил положение. В его движениях была легкая небрежность, что насмешило незнакомку.

Застегнув последнюю пуговицу на фраке, Константин заметил в ее руках книгу в темном кожаном переплете. Он узнал эту книгу, так как уже не раз сам ее читал. «Ромео и Джульетта» Уильяма Шекспира.

Стань у окна, убей луну соседством;

Она и так от зависти больна,

Что ты ее затмила белизною.

Тернер процитировал отрывок произведения. Она скромно улыбнулась.

– Приятно встретить молодого человека, знающего сие замечательное произведение.

– Разве его не все знают?

– Вы первый повстречавшийся мне человек, который цитирует нечто другое, а не « Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте ».