Ярослав Полуэктов - А слона-то я приметилъ! или Фуй-Шуй. трилогия - RETRO EKTOF / ЧОКНУТЫЕ РУССКИЕ

Вот так тебе и самый главный генерал!

***

Души погибших цыплят довольны. Редко кто из отряда куриноголовых так славно заканчивал жизнь!

1914 год.

28 июня в Сараево сербским террористом убит наследник австро—венгерского престола эрцгерцог Франц Фердинанд…

1 июля в России объявлена всеобщая мобилизация.

1 августа германский посол в России вручил российскому министру иностранных дел ноту с объявлением войны.

…На следующий день после вступления России в войну на Дворцовой площади собрались тысячи людей, чтобы поприветствовать Николая II. Император поклялся на Евангелии, что не подпишет мира, пока хоть один враг будет находиться на русской земле, а затем появился перед народом на балконе Зимнего дворца.

Тысячи людей встали на колени перед императором и с воодушевлением пели «Боже, царя храни…»

На волне противостояния с немцем и необходимости защиты братьев—славян, а также с учетом наличия в названии столицы немецких буквосочетаний, Петербург вдруг неожиданно для петербуржцев, а с другой стороны вполне закономерно для истории, стал Петроградом.

В космосе, изрыгая магнетизм, показалась новая неизвестная комета величиной в Берлин и летящая вроде прямо на 53—ю широту. А широта эта известна не только своим размахом, и пересечением всех континентов, исключая Австралию, которую, если бы нормально мыслить, вполне бы можно было отнести к острову. Широта отличается близостью к Шелковому пути. Но, самое главное, тем, что именно на этой пятьдесят третьей параллели проживала Михейшина семья. Радостного в этом для Полиевктовых совсем мало.

Доказательство: объявлена всеобщая мобилизация и сильно запахло жареным, а также и всеми теми ингредиентами смятения, что выплывают накануне всякой войны и приземлении кометы: порох, керосин, дрова, голод, бинты, йод, кожа чемоданов и призывы в Красный Крест.

Только в далекой и потому независимой Джорке пахнет по—прежнему: навозом и дымом котелен.

Пахнет по—особому и в доме деда Федота.

***

Ржаного цвета бутерброд, откромсанный по периметру и с привкусом жженых кувшинок, примостился среди настольных экспонатов библиотечного царства.

Рядом дымится чашка кофею, и от него тоже прет нюфаром 18 18 Нюфар лютеум (Nuphar luteum) – желтая кувшинка. Поджаренные семена, начиная с древности, употребляют как кофе. .

– Ну и бабуля! Опять намесила смертельного приговора!

В центре помещения, высунув язык и надвинувши на затылок картуз с высоким, синим и достаточно потертым околышком, пристроился уже знакомый нам озабоченный молодой человек годков восемнадцати. Михейша, или по правильному, Михаил Игоревич Полиевктов – Большой Брат, увеличенный временем, поставивший сам себя в такую позицию Секретный Брат. Или просто брат уже упомянутых особ с бантиками.

Убежав от сестер по возрасту, он, кажется, забыл выбросить из закромов души привычки детства. И, кажется, определившись и самоосознав себя, застеснялся знакомства и родства с глупыми еще и по—деревенски скроенными младшими сестрицами.

Он в гражданской одежке, сшитой далеко не в роскошном Вильно, откуда он недавно прибыл: жилет из черного крепа, расстегнутая и намеком покрахмаленная рубашка, сбитый в сторону самовязный шейный аксессуар.

Галстук дорог на вид, но лоск на нем чисто наживной. Образовался он по причине чуть ли не ежеминутного ощупывания его, выправления и приглаживания перед зеркалом и без оного. Блеск усиливается во время обеденного застолья, завтрака и ужина, в пору пластилиновой и глиняной лепки, в полном соответствии с немытостью рук и… Скажем еще прямее, – закрепился он окончательно по причине напускной творческой запущенности себя самого в целом, неотъемлемо включая детали.

Завершает описание внешности полутаежного денди тускло—зеленый, художественно помятый сюртук с черными отворотами. Как дальний и отвергнутый родственник всего показного великолепия, сейчас он апатично свисает с деревянного кронштейна, украшенного резными набалдашниками и напоминающими своей формой переросшие луковицы экзотического растения, – то ли китайского чеснока, то ли корней североморских гладиолусов, удивительным образом прижившихся в сибирской глухомани.

Рассеянность и острейший ум, направленные по молодости не на целое, а на ароматные детали, являются органическим продолжением облика юноши и направляют всеми его поступками.