Ярослав Полуэктов - А слона-то я приметилъ! или Фуй-Шуй. трилогия - RETRO EKTOF / ЧОКНУТЫЕ РУССКИЕ

Можно такое допустить? Я допускаю. В этом смысле я —романтик. А романтики ли вы – этого не знаю.

Итак, первокнига получилась «серьёзной».

Под «серьёзной книгой» понимаю не внутреннее текстовое содержание, которое в вежливом сообществе литераторов и поднаторённых читателей определяется как «оставляющее желать лучшего», а подчёркиваю предметную составлющую.

Повторюсь, что та книга была не одна.

А в таинственном количестве «N».

Или «X» (икс, а не «хэ», а то мало ли что можно подумать).

Расшифровываю собственное понимание термина «серьёзная книга как изделие».

Это: наличие издательства (пусть даже формально участвующего», приличную типографию, высокое качество книжного блока и его профессиональную сборку, твёрдую обложку с глянцем, нестандартный размер (30х30см), плотные мелованные страницы, полноцвет: включая иллюстрации и шрифты, прозрачные лавсановые вставки, продуманный дизайн.

Всё это в первом издании было. Была даже закладка в виде шёлковой ленточки. И даже был футляр, что совсем не пошлость, а элемент защиты.

И даже заказывал позолоченные обрезы: это сознательное барство: каюсь, каюс, каюс-с-с: тут Высоцкий, громко: ♫♫♫.

Но, фокус с золочением не удался: издатели не успевали к сроку.

А я сроком был поджат.

Я торопил издателей, и это было указано в договоре: один экземпляр подразумевалось подарить собственному сыну на его свадьбу. Лучше бы автомобиль. Но на автомобиль мне не хватало. Как и сейчас не хватает, честно говоря.

Да и не стремлюсь. Зачем, например, мне автомобиль, когда я усердствую в графомании? Чтобы влететь в фонарный столб и писать реанимационные воспоминания?

В общем, книжка в той ситуации была выходом: недорого, зато сердито. От души. И стимул. И себе приятно.

В том фолианте я воплотил все свои знания о настоящих книгах, место которым в библиотеках реликтов, и из-за которых, извиняюсь, особо ретивые библиофилы готовы стрелять друг в дружку.

Не было лишь тиража и пресловутого ISBN.

На большой тираж я не потянул. Даже если бы затянул поясок до самой крайней дырочки, то всё равно бы не смог. Одолжил денег у коллеги ровно на количество «N» или «X», что, повторюсь, не от «хер».

А до ISBN в моей ситуации и дела не было никакого: оно спустилось само собой: как шарик на тормозах: нет да и нет. Тем редкостней станет… то есть стала, уже, книжка.

При создании указанного полиграфического изделия я получил невероятный кайф: я позабавился, и будто поиграл в прелестную, редкую интеллектуальную игрушку (надеюсь, не поймёте превратно). К тому же она созидалась с моим непосредственным участием: в качестве автора текстов и дизайнера предмета.

После «успеха» на свадьбе я потешил самолюбие, «раздав тираж» нужным людям (причём, слово «раздав» не отражает истинной сущности раздавания. Ибо – некоторым из друзей – я эту книжку всучил полунасильно. Возможно даже не особенно она им была нужна… разве что принята была из жалости. А я, несчастный до наглости, будто папертный нищий, содрал с них «по дружбе» денежную компенсацию (долг же надо было возвращать): в размере стоимости издания на выходе из типографии. Само собой, что без какой-либо личной прибыли. Ведь я не только не бизнесмен, но даже не еврей, как это жаль.

Всё, что связано с деньгами, мне стыдно и неловко, хоть и пришлось привыкать к новым правилам. Я родился в Советском Союзе. И не принял капиталистическую перестройку, которая есть американщина, криминал и превращение наивного и поэтому прекрасного, непротивливого советского народа одним ельцин-гайдаровским чубайсмахом в быдломассу. Последнее, славу богу и перволицам, в полной запланированной мере не удалось. Я рукоплещу Богу. Я говорю спасибо всем недоперестройщикам, предателям границ, младореформаторам, либералам, мерикосам и пиндосам за их немощь против великого и молчаливого, морального, справедливого сопротивления народа, которое довело бы до взрыва, если бы катило так дальше. Я обожаю талантливый русский народ и люблю русскую землю. Понимаю и приветствую… ну да ладно, ведь мы не на уроке… истории, мать её.

О внутреннем содержании книги долго говорить… нет, вообще говорить не буду: потому что после этого я многократно переделывал все тексты: не поддаётся воображению количество энергии и времени, затраченных на пульсирующие перфекции.

Что, кстати, опять же, не обозначает принципиального и качественного улучшения текстов: всё по-прежнему находится в развитии: конца-края перфекционистской хворь-эпидемии не видно.