Эпосы, легенды и сказания - Махабхарата. Рамаяна (сборник)

Он рáкшаса дал ей, – да станет ей стражем,
Незримой преградою проискам вражьим!

Увидев красавицу, тонкую в стане,
Подобную робкой, испуганной лани,

Был Кичака счастлив, – бесстыжий, лукавый, –
Как лодку увидевший у переправы.

Сказал: «Госпожа и владычица счастья!
И шкуры степных антилоп, и запястья,

И серьги получишь ты, и ожерелья,
А также вино для любви и веселья!

Ты вместе со мною взойди госпожою
На ложе, что устлано пышной парчою».

А та: «Утолить свою жажду желая,
Царица велит, чтоб напиток взяла я».

А Кичака: «Так по тебе я тоскую!
К царице отправлю служанку другую».

Он обнял ее, но она, вырываясь,
Толкнула бесчестного, намереваясь

Найти у Юдхиштхиры-мужа спасенье.
Но только собранья достигла в смятенье,

За косу схватил ее Кичака дикий,
Ударил ногой на глазах у владыки.

Но ракшас {34} 34 Ракшас («тот, кого следует беречься») – злой дух, демон. , – ей данная Солнцем охрана, –
Как вихрь, повалил сластолюбца нежданно,

И тот без сознанья упал, опозорен,
Свалился, как ствол, что подрублен под корень.

Пред взором Юдхиштхиры и Бхимасены
Ударил красавицу воин презренный,

И жаждал Бхимá, разъяренный, расплаты, –
Хотел он убить полководца Вираты,

Но в страхе, что узнаны будут скитальцы,
Юдхиштхира пальцами сжал его пальцы.

Тогда, на супругов подавленных глядя,
Сказала Вирате, в слезах, Драупади,

Мужьям предана и душой справедлива, –
Казалось, что оком сжигал ее Шива:

«Жену храбрецов, перед кем супостаты
Дрожат, – он ударил ногою, проклятый!

Жену повелителей, правящих мудро, –
Ногою ударил меня Сутапутра!

Жену гордецов с тетивою тугою, –
Ударил меня Сутапутра ногою!

Жену благородных и чистых, как утро, –
Ударил ногою меня Сутапутра!

Жену ратоборцев, опасных вселенной,
Ударил ногой Сутапутра презренный!

Но где же отныне для слабых защита?
Где витязей гордая удаль сокрыта?

Мужчины они, может быть, только с виду,
Коль женщины терпят позор и обиду!

Где ярость сердец правосудных и гневных, –
Иль, может быть, каждый бессилен, как евнух?

Где видано, чтоб оставались спокойны
Мужья, если бьет их жену недостойный?

Как терпит Вирата бесчестье такое, –
Чтоб мне наносили, безвинной, побои?

О царь, не как царь ты ведешь себя ныне,
В стране у тебя правды нет и в помине,

Такого, как Кичака, в доме взлелеяв,
Как видно, ты ценишь одних лишь злодеев.

Ни ты, и ни Кичака, и ни вельможи
Твои – на достойных судей не похожи!

О царь, справедливым ты станешь едва ли,
Стерпев, чтоб меня при тебе избивали.

Так пусть Сутапутры поступок позорный
Осудит и каждый судья, и придворный!»

Вирата: «Не зная причин вашей ссоры,
Свершу ли я суд справедливый и скорый?»

Но поняли знатные слуги Вираты,
Что в Кичаке – дело, что он – виноватый.

Сказали придворные о Драупади:
«Подобна, прекрасная, высшей награде

Тому, кто женат на такой длинноокой,
Пленительной телом и мыслью высокой».

Юдхиштхира потом покрылся: «Уйди ты
К царице, – жене приказал он, сердитый, –

Ведь витязей жены, шагая сквозь беды,
Совместно с мужьями достигнут победы.

Я мыслю: не время теперь для волненья.
Мужья твои, видно, такого же мненья, –

Недаром, не гневаясь и не печалясь,
Гандхарвы на помощь к тебе не примчались.

Не знаешь ты времени гнева и злости,
Мешаешь ты людям, играющим в кости,

Вбежала сюда, как плясунья-певица, –
Ступай же, гандхарвов сердить не годится».

В ответ – Драупади: «Бессилье их зная,
Мужьям своим все ж пребываю верна я.

Так слабы они, что страшат их злодеи,
А старший, – он в кости игрок, – всех слабее!»

В покои Судешны пошла со слезами,
С рыданьем, с распущенными волосами,