А. Усович - Пепел и пыль. История о храбрых воинах и принятых ими решениях, которые влекут за собой самые неожиданные последствия

– Анита рассказала, – честно признаюсь я. – И показала. Это плохо?

В ответ Ваня просто качает головой.

– Мы должны поговорить с Дмитрием, – он снова гнёт свою линию. – Слав, мы выпустили задержанного из камеры. Это нарушение одного из внутренних правил штаба.

– А в правилах указано что-нибудь о том, что нельзя сажать за решётку невиновных?

– Нет, но политика первого предупреждения…

– Бред сивой кобылы эта ваша политика, – говорю я.

И всё же где-то глубоко внутри я согласна с Ваней – вдвоём мы не справимся. Если предупредим кого-то из старших по рангу, не только уменьшатся потенциальные проблемы, но и увеличатся шансы на успех.

Но Ваня отвергает мои предложения рассказать Татьяне, Лидии Юльевне или Евгению, и поэтому мне приходится согласиться на его идею, где он обо всём рассказывает Дмитрию, а я, если тот разозлится, беру вину на себя. Потому что мне-то плевать, а Ваня, похоже, очень зависим от одобрения капитана.

Уже спустя пятнадцать минут, мы с Лисой стоим в коридоре за дверью кабинета Дмитрия в ожидании «приговора».

– Почему ты решила помочь мне? – спрашивает Лиса.

Я пожимаю плечами.

– Потому что ты сделала то же для меня сегодня утром. А я привыкла отдавать долги.

Лиса легко улыбается, касается моей руки, чуть её сжимая. Я думаю, как сильно ей, должно быть, дорога подруга, если она шагнула в неизвестность ради её поисков. Смогла бы Лия поступить так ради меня? И, что более важно, хватило бы мне смелости сделать это ради неё?

Опускаю глаза вниз и замечаю на внешней стороне ладони Лисы чёрный след, напоминающий штрих-код. Не помню, чтобы Ваня рассказывал мне о какой-то такой особенности фениксов, поэтому спрашиваю:

– Что это?

– Это мне поставила женщина в халате, после того, как взяла анализы.

– А она не сказала, зачем это?

Лиса отрицательно качает головой. А мне в голову приходит только одно объяснение – метка преступника.

В коридоре мы ждём довольно долго. Иногда я подхожу совсем близко к двери и прижимаюсь к ней ухом, но всё равно ничего не слышу. Тогда я решаю использовать это время, чтобы побольше узнать о Лисе и её виде. Со слов Вани и со страниц книги – это одно. Но узнать историю из первых рук – совсем другое дело.

– Я слышала о твоей маме, – говорю я, когда Лиса признаётся, что её маму зовут Доу. – Глава фениксов.

– Да, – подтверждает Лиса. Она заводит руки за спину и стоит, покачиваясь с пяток на носки. – У нас большая семья, а всё потому, что каждый мамин избранник оказывается не в состоянии стерпеть её тяжёлый характер. Мы бы с Лукасом и Ланой тоже ушли, наверное, если бы не тот факт, что один из нас станет следующим главой.

– Лукас и Лана – это твои брат и сестра?

– Да, старшие. Ещё есть младший брат Зоул и сестра, – Лиса делает паузу, чтобы выдохнуть, – Агнэт.

Пятеро. Должно быть, у них были серьёзные проблемы с делёжкой игрушек.

– Твоя мама знает, что ты здесь?

– Что ты! – Лиса трясёт головой. – Хотя, даже если бы я ей сказала, не думаю, что она услышала бы или, уж тем более, запомнила. Матери нужно помогать остальным главам руководить коалицией, у неё и без детей проблем полным полно.

Помню, Ваня рассказывал о коалиции Огненных земель, куда входят фениксы под руководством Доурины, оборотни лисы и их лидер альфа, а также ведьмы и ведьмаки ковена «Восьмёрка» с их Верховной. Отдельно от всех в Огненных землях проживают лишь мрачные гончие – одиночки, которые и в своей-то общине держатся в стороне друг от друга, что уж говорить о том, чтобы сотрудничать с другими.

– Она, должно быть, очень сильная, твоя мама, – говорю я с восхищением.

– Даже слишком, – отвечает Лиса.

Больше ничего она сказать не успевает, потому что дверь кабинета открывается, и на пороге появляется Дмитрий. За его спиной я вижу Ваню. Он смотрит на меня, поджав губы.

Кажется, ничего не вышло.

– Заходите, – сухо произносит Дмитрий. Глядит на меня, потом на Лису. – Обе.

Его снисходительный тон меня отрезвляет. Я тут же вспоминаю, почему ранее пулей выбежала из этого кабинета.

Дмитрий закрывает дверь хлопком, и я вжимаю голову в плечи, чтобы никто не заметил, как я вздрогнула. Он идёт к письменному столу, присаживается на стул и кладёт на столешницу сцепленные в замок руки.

– Ну, – говорит он.

Я жду криков или, как минимум, выговора. Что-то наподобие: «Ты вообще соображаешь?».

– Что? – холодно уточняю я.

Поворачиваю голову на Лису и киваю ей. Хочу, чтобы она понимала – я на её стороне.