– Ладно, – я выпрямляюсь. С трудом, но встаю с пола. Всё тело затекло, в мышцах неприятно колет. – Но я ужасно устала и уже забыла всё, о чём ты говорил. Почему мы не можем заняться чем-то другим?
– А смысл? – Ваня идёт к многочисленным шкафам у дальней стены. – Или у тебя есть таланты к физике, химии, программированию, биологии, фармакологии, картографии и языкам, которые ты от нас так старательно скрываешь?
Я поджимаю губы, из последних сил удерживая себя от вступления в словесную перепалку, победителем из которой у меня может и есть шанс выйти, но как бы потом не пришлось разгребать её последствия. А потому я лишь отмалчиваюсь и слежу за тем, как Ваня роется на полках, то приседая, то снова поднимаясь, и наконец находит то, что искал: когда он поворачивается, я вижу у него в руках круглый медальон.
– Принадлежало одному ведьмаку. Подобные амулеты, будь то кольца, браслеты или подвески они используют в качестве сосуда для энергии. – Ваня накручивает цепочку амулета на палец. – Большинство, конечно, предпочитает переносить её во что-то более одушевлённое, создавая настоящих фамильяров. Те могут быть как людьми, так и животными. В большинстве случаях и тем, и тем сразу.
Ваня подходит ближе, даёт мне медальон. На вид обычный, совсем не магический: серебряный с какими-то завитками по краям и круглым гранёным красным камнем в центре. Что-то такое вполне могло было быть во вкусе Лии, если бы было сделано из золота.
– И как работает это перенесение магии? – спрашиваю я, возвращая медальон Ване.
– Существует несколько способов. Например, передача силы с помощью специального магического обряда; у каждого ковена он свой. Ещё такое может произойти при чрезвычайных обстоятельствах, например, если нужно спасти чью-то жизнь.
– Хочешь сказать, ведьмы таким образом делают добро?
– Ну, не совсем. Всё-таки в том, чтобы быть фамильяром, минусов больше, чем плюсов. Считай, человек или животное навеки связан со своим хозяином. – Ваня закидывает медальон в металлическую посудину. – Нужно извлечь камень, а то из-за него техника частенько фонит. Но этим займусь я, а у тебя, – Ваня кивает на книгу, лежащую на полу, – впереди основные шесть ковенов, с которыми работают стражи, и их законы, традиции и виды применяемой магии.
Я оборачиваюсь на валяющуюся книгу. Хоть убейте, но снова читать – это последнее, чем я хочу сейчас заниматься.
– Может, сам перескажешь? – предлагаю я.
– С чего бы это?
– Так я лучше всё запоминаю. Или хотя бы пополам: я согласна почитать о половине ковенов, если о другой ты сам мне расскажешь.
– Здесь тебе не рынок.
– В смысле?
– Не надо со мной торговаться.
Я выдыхаю от безысходности. Поднимаю книгу, перетаскиваю один из табуретов поближе к окну и размещаюсь за подоконником как за столом. Из окна вид так себе: цепочка гаражей, простирающаяся до самого оврага. Когда-то там шумела река, сейчас же – просто глубокая трещина в земле. А её «украшение» – половина того самого знаменитого ржавого моста. Выглядит как архитектурное издевательство. Давно бы его снесли, и дело с концом, но мэр считает, что именно из-за этой коряги Старый мост и имеет такую популярность у туристов.
Популярность равно деньги. Эта формула мне понятнее теории о дриадах или оборотнях.
Я опускаю глаза в книгу. Тут шесть отдельных разделов, каждый выполнен в своём цвете: белом, чёрном, красном, фиолетовом, бледно-синем и зелёном.
Открываю первый.
– «Ковен „Белая роза“, – вслух зачитываю я. Искоса гляжу на Ваню, но он совсем не обращает на меня внимания. – Один из новейших ковенов Северных земель».
– Новейший, если быть точнее, – поправляет Ваня. – «Серенити», считающийся ровесником «Белой розы», на самом деле старше его на пару десятилетий. Такой срок у ведьмаков не считается большим, поэтому они часто опускают этот факт.
– «Испокон веков место верховного в ковене занимали только мужчины», – продолжаю я. – «Но с 1904 это изменила Розамунд Трокс – единственный ребёнок в семье сильнейшего ведьмака своего времени Лорелла Трокса. С тех пор претендовать на место верховного может любой, независимо от пола».
– С 1905, – снова вставляет Ваня как бы невзначай. – Лорелл умер первого января в полпервого ночи, но ковену объявили, что это случилось тридцать первого декабря, чтобы Розамунд стала верховной в священную для «Белой розы» новогоднюю ночь.
– Слушай, – я отклоняюсь назад, – может ты всё-таки сам расскажешь?
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу