Джейн Ли - Другое море. Рассказы и миниатюры

– Ты пойдешь со мной?

Я замер, ожидая ее ответа. Глядя ему в глаза, Крис покачала головой. Я выдохнул.

– Ты уверена?

Она посмотрела на меня, потом на него – и кивнула. Я был готов броситься к ней, если бы он сделал лишь одно движение.

Но он даже не думал нападать – немного помедлив и даже не взглянув на меня, он направился к лестнице. Он уходил.

– Но она… умрет? – голос мой дрожал сильнее, чем мне хотелось бы.

Полуобернувшись, он ответил:

– Нет.

Он ушел.

Мы остались с Кристин вдвоем. Она подошла и, чуть улыбнувшись, сказала:

– Все хорошо, папа, – но улыбка ее была грустной. Она протянула мне руку:

– Пойдем.

Я сжал ее ладошку – она была чуть теплой – и вместе мы поднялись наверх.

За окном уже светало. Я был рад новому дню – надеялся, что он разгонит мрак в моей душе. Я все еще не знал, как жить дальше. Надо бы поспать, чтобы восстановить силы. Но… я боялся уснуть. Боялся снов и того, что может случиться, пока я сплю. Поэтому я пошел на кухню и сварил себе кофе. Крис сидела рядом на стуле, болтая ногами и глядя в окно. От завтрака она отказалась, сказав, что еще слишком рано. Она была бледной и уставшей, но все еще похожей на мою дочь, мою маленькую девочку. Мне очень хотелось расспросить, какие отношения у нее с этим монстром, что еще он ей сказал. Но я боялся спрашивать – боялся ее реакции. Потом. Я спрошу у нее потом. Сейчас мы оба слишком устали. И просто сидели рядом, молча глядя в окно и жмурясь на солнце.

Шло время. Но Крис не становилось хуже. Болезнь как будто отступила. И новых признаков вампиризма не появилось. Мы переехали в новый дом – неподалеку – и Кристин пошла в другую школу. Она выглядела и вела себя как обычная девочка. Мы почти не говорили о том, что случилось. И отношения наши были прежними – обычными отношениями отца и дочери. Я любил ее, и она принимала мою любовь и заботу. И, наверное, любила меня. Но раз в месяц приходил Он. И проводил одну ночь в ее комнате. Мы не говорили об этом. Почти не говорили. Если я пытался – Крис замолкала, всячески показывая, что не намерена продолжать разговор. Я пытался подслушивать под дверью, но не услышал ровным счетом ничего: ни голосов, ни шагов, ни шорохов – в комнате стояла гробовая тишина. Я даже подумал, что там никого нет – дернул ручку, но было закрыто. Тогда я постучал. Ответа не было. Я начал ломиться в дверь и звать дочь: и она, наконец, открыла. На Крис по-прежнему была дневная одежда, и лицо ее было бледным, серьезным и почти суровым:

– Я же просила тебя…

– Но я должен знать… – я заметил движение за ее спиной: в сумраке комнаты, у окна, на стуле сидел он – все такой же темноволосый, черноглазый и в темной одежде. Его можно было принять за человека, если бы я не знал, что это за тварь. Я услышал его тихий голос:

– Если хочешь, чтобы твоя дочь выжила – оставь ее в покое. Ты уже сделал свой выбор. Теперь ей решать.

– Он не причинит мне никакого вреда. А вот ты можешь – если не уйдешь, – и Крис закрыла дверь.

В отчаянии я уселся у стены, обхватив руками колени. Выбор. Да. То был мой выбор и моя вина. Ведь это я решил за дочь, давая ей лекарство. Я привел монстра в дом. Спас ее жизнь такой ценой.

Я лишь надеялся, что будущее не заставит меня сожалеть об этом по-настоящему.

Капля крови. Вторая, третья. В стопку с кристально прозрачной и кристально крепкой жидкостью. Залпом в глотку. Вдох. И выдох. И пальцы на клавиатуре ноутбука уже не такие холодные. Но менее послушные. Лицо в призрачном голубом свете экрана. И пустота – по обе стороны от него.

– А, какого черта, – он встал, захлопнул ноутбук. Потер пальцами виски:

– Я устал. Устал.

Подошел к окну. Минутное раздумье – и окно распахнуто. Свежий ночной ветер лицо. Глубокий вдох – легкие наполнила бодрящая прохлада. Неохотный выдох.

– Мне нужно что-то делать. Что-то сделать – иначе я сойду с ума.

Шум ночного города.

– Я должен бежать, убежать отсюда. Туда, где больше простора, больше воздуха. Больше свободы. Прямо сейчас? – он покачал головой, – Нет, не будем делать глупостей. Подождем до утра. Нужно же собраться. Да. А сейчас – спать. Спать.

Он прикрыл окно и повалился на постель, успев подумать, засыпая: «Я сошел с ума – я разговариваю сам с собой».

За окном уже начинало светать.

– Как странно, что за окном ничего не видно, – Джозеф не смог придумать ничего лучшего, чтобы прервать затянувшуюся паузу.