Елена Пильгун - Ангел, который НИЧЕГО не ждет

Азеф плюхнулся в кресло и задумчиво почесал подбородок.

– Нет. Двадцать лет назад были в моде жилые дома и концертные залы. А еще жара под сорок и горящие торфяники под Москвой. Про институт со школами тебе Тамер может рассказать. Видел этого пацана? Моет парадную лестницу обычно. Погиб в Бесланской школе, был изгнан из первого круга за шутку, что бог триедин в одном лице, но с таким диагнозом надо к психоаналитику.

Они помолчали. Азеф налил еще по одной. Выпили, не чокаясь.

– В общем вот тебе мой совет, Влад, – совсем тихо произнес чернокрылый в кителе. – Ты уже полгода здесь. Пора заканчивать с мечтами и обустраиваться. Все эти сказки, которыми ты пудришь мозги, про красну девицу с координатами к лестнице в рай и земного ангела… Ерунда все это. Ты думаешь, что если вернешься, там тебя с распростертыми объятиями встретят? Ага, жди. Даже если ты ничего особенного и не натворил, там уже такие легенды сложены, что тебя по их итогам и вовсе надо Люциферу сдавать прямым сообщением. Это как в людей на работе… Неделю не побыл – и все, отъявленный бездельник, будь у тебя там хоть сотня отработанных сверхурочных и законных отгулов. И звонок этот дежурная вещь. Сколько их еще будет – собьешься со счета. Так что с понедельника ты выходишь на работу. На первое время я тебе подыщу, а так-то сам давай. – Азеф отвел взгляд. – Я всех уже не прокормлю, честно. Много вас… стало.

Через полчаса Влад тихо, чтобы никто не услышал, но проникновенно материл уклад жизни на земле. Все-таки у Рая было одно неоспоримое преимущество: там ценили тебя самого, а не дьяволову тучу документов, без которых на земле ты никто. Ну, скажем, умеешь ты рисовать. Влад вот умел. И не нужно тебе удостоверение маляра-штукатура энного разряда, чтобы наружную поверхность храмовой стены раскрасить. Хотя конечно даже там, наверху, демократия была своеобразной и только в пределах одного круга.

«Интересно, а сквернословие – это серьезный грех?» – подумал вдруг Влад, скосив глаза на собственное крыло. В этом был плюс приюта Азефа – крыло можно не прятать. В этом же и минус. Коммуна коммуной, равенство, братство, все дела, а принадлежность Кругам и здесь некоторыми по старой памяти взводилась в Абсолют.

Крыло под сверкающую начищенную бронзу третьего Круга Блаженства уже порядком потускнело. Маховые перья стремительно темнели от корней. После тщательного осмотра в тусклом свете сентябрьского питерского дня Влад даже обнаружил на них зеленые пятна окислов. Так-так-так, внимание, внимание, скоро в вашем дурдоме Ангел Изумрудного крыла, встречайте!

– Гребаная жизнь, – пробормотал Влад. – И когда умудрился столько нагрешить…

А внутри головы уже роились слова. Они толкались, путались, играли в салочки и скатывались в похабщину. Типичное состояние вдохновения, которое Влад мог почерпнуть в чем угодно, даже в самом плохом. Ибо стихи он тоже писать умел. Кривовато, но в третьем круге, куда поэтов вообще редко заносило, это ценилось высоко.

И всего-то надо расставить слова… А утро как никогда располагало. И вырванный из блокнота листок немедленно заполнился короткими строчками:

Сегодня с утра позвонил бог

Сказал что лимит грехов исчерпан

Что он и сам бы достать меня смог

Только некогда, если честно

Только загружен очень – комменты к Слову

Теракт в институте и школьный автобус в горах

Кадровый резерв вовсю готовлю

поэтому ты уж как-нибудь сам

«Что „сам“? – поинтересовался зануда в подкорке. – Для рифмы поставил?» Но Влада несло. Владу хотелось закончить стихотворение какой-нибудь четкой, как выстрел, фразой, и смысл-то уже вот он, только схватить… Только признаться в самом главном себе, черт побери, послушаться Азефа, отпустить себя…

Мои скоро тебя найдут, а теперь пока, до связи.

Бог звонил лично. Рая не будет, как и второго раза

Строчки повисли посреди комнаты как удавленник, а Влад схватил пачку документов для трудоустройства, почти все деньги, какие оставались с прошлой халтуры и, давя в себе жуткое желание нажраться до собеседования, а не после, рванул к выходу. Замков на дверях комнатушек не было. Коммунизм или что-то вроде, о ключах можно было и не думать. Задевая все встречные косяки бронзовым крылом, Влад миновал длинный узкий коридор и вывалился на парадную лестницу.

И как раз вовремя.

Вообще все в моей жизни происходит внезапно и вовремя, думал Влад. Единственное исключение это, пожалуй, тот самый день, когда я сдох.