Дмитрий Митюшин - Тень ягуара

Тела отца и матери на чёрном мокром асфальте…

Мечущаяся толпа собак…

Хочет проснуться, но не может…

Стая волков преследует человека… Острые зубы вонзаются в податливую плоть… Кровь… во рту солоноватый вкус, будоражащий всё его существо. Сергей подносит руку ко рту. Ладонь в крови… в невесть откуда взявшемся зеркале видит себя. На губах следы крови… Из чуть приоткрытого рта вылезают белоснежные звериные клыки, с их кончиков стекают тёмно-красные капли…

И боль… Непрекращающаяся боль во всём теле… Боль…

Тёмная комната… жар… пронизывающий холод…

Будто от лёгкого толчка очнулся. Проснувшись в незнакомом месте, погоди открывать глаза и не шевелись. Сначала послушай звуки, ощути запахи, почувствуй собственное тело, прикосновения к нему. Сделай предварительные выводы. Так учил тренер.

Голоса. Женские. Судя по небольшому эху, помещение сводчатое, без ковров и звукопоглощающих материалов. Лёгкое потрескивание… огня? Костра? Камина? Запах горящей смолы, каких-то трав. Лёгкая простыня касается тела… полностью обнажённого тела! Немного прохладно. Запястья и лодыжки сдавливает мягкая ткань. Лба касается что-то горячее и мягкое. Вроде бы… точно – ладонь. Скорее всего, одной из женщин. Итак? Голый, под простынёй, прохладно. Морг? Вряд ли. У покойников не пробуют голову ладонью. Ладно. Пора открывать глаза.

Яркий свет ударил по глазам, пришлось зажмурится. Подождал, пока пройдут «зайчики» и снова открыл глаза. Зрение немного «плавает». Сергей поморгал. Наконец, удалось сфокусироваться. Сквозь пелену едва различаются два женских лица.

– Привет, – улыбнулась одна с длинными пушистыми волосами, – с возвращением.

На каменных стенах факелы. Достаточно светло. Потихоньку привыкает. Посмотрел на сводчатый потолок. Снова на девушек. Пушистоволосая оказалась ещё и огненно-рыжей. Чуть не утонул в синих глазах красавицы. В горле пересохло, с трудом прохрипел:

– Я где?

Вторая, брюнетка с короткой стрижкой, погладила по голове.

– У друзей.

Попытался подняться, но руки и ноги что-то удерживает. Приподнял голову. На запястьях и лодыжках полотенца. Крепко привязан к грубой деревянной кровати. Зачем? Рыжая мягко положила руки ему на плечи. Несмотря на видимую хрупкость девушки, в руках огромная сила. Или он так ослаб?

– Не надо. Лежи. Ты ещё слишком слаб. Как тебя зовут?

– Сергей… Сергей Исаев.

Рыжая всё ещё улыбается:

– Хорошо. Меня – Ева. Её, – кивок в сторону брюнетки, – Александра. Саш, сходи за Аликом, а я пока развяжу нашего гостя.

Та недовольно поджала губки и молча вышла. Ева, не спеша, развязала полотенца. Напоила из железной армейской кружки, оказавшейся на тумбочке у другой кровати в углу. Как оказалось, его «постель» в самом центре огромной комнаты без окон.

Сергей не подозревал, что так хочет пить. Ева отошла в угол к бидону литров на двадцать и вернулась с новой порцией. Снова с жадностью выпил.

– Ещё? – улыбнулась красавица.

– Хватит, – он покачал головой, хотя пить хочется, но уже не так сильно.

Вскоре дверь открылась. В комнату вместе с Александрой вошёл широкоплечий мужчина, среднего роста. Длинные волосы собраны сзади в хвост, как у начальника службы безопасности да ла Косты. Поразил цвет волос – почти белые. Белый, выглаженный медицинский халат расстёгнут. Под ним бордовая рубашка с распахнутым воротником и чёрные брюки.

Вошедший придвинул кресло и сел рядом.

– Дамы, оставьте нас, – тихим, властным голосом произнёс мужчина.

Очевидно тот самый Алик и, судя по всему, врач. Странная, однако, больница.

Девушки, бросив на Сергея заинтересованные взгляды, вышли. Исаев встретился с холодными голубыми глазами врача. Тонкие губы совсем не портят симпатичное лицо. А вот глаза…

– Итак, Сергей, – мужчина слегка прищурился левым глазом, – меня зовут Альберт Сигизмундович Коженевский. Главврач этого дома престарелых.

Ни хрена себе! Глаза Сергея расширились от изумления.

– Понимаю, вы ждёте объяснений.

– Д… дом престарелых? Я в доме престарелых? – Исаев обвёл взглядом помещение. – Больше похоже на… на подземелье. Средневековое.

– Да, это – подземелье, но не средневековое. Зданию около ста пятидесяти лет. Что вы помните из последних мгновений жизни, перед тем как очнулись здесь? – сменил тему Коженевский.

Сергей на секунду задумался. Помнит всё в мельчайших подробностях. Странно. Ещё более странно, что его привезли не в больницу, а в дом престарелых. С другой стороны, раны не болят и, по ощущениям, практически зажили.