Павел Крусанов - Калевала

Не добыв заклятий в Манале, отправился Вяйнемёйнен в Калевалу, рассуждая по пути сам с собою: где б найти ему слова для трех недостающих заклинаний? Шел навстречу рунопевцу пастух, владевший даром прозорливости, услыхал он заботу Вяйнемёйнена и ответил на его думу — сказал то, что счастливо ему открылось:

— Найдешь ты нужные слова у великана Випунена, которому известна вся мудрость и ведомы все заклинания на свете. Вот только трудна к нему дорога: треть пути идти придется по острым спицам, другую — по лезвиям мечей, а еще одну — по отточенным секирам.

Рассказал пастух, где отыскать ту дорогу, и пошел дальше, а Вяйнемёйнен, поразмыслив, направился в кузню Ильмаринена. Там попросил он славного мастера сделать ему железные сапоги и сработать железную рубашку, а после выковать стержень из упругой стали, чтобы мог он служить крепким рычагом.

— Хочу я добыть три заклинания, — сказал Вяйнемёйнен кузнецу, — которые есть на языке у знатока дивных песен Випунена.

— Боюсь, не умер ли Антеро Випунен, — ответил на это Ильмаринен, — давно никто его не видел, и не стоят по лесам и рощам его силки на лосей и тенета на медведей.

Однако все сделал кузнец, о чем просил его вещий Вяйнемёйнен, — и железные сапоги, и прочную кольчугу, и рычаг из стали, который поверху оковал для крепости железом. Не мешкая, устремился мудрый старец туда, куда направил его пастух: в первый день легко одолел он поле с острыми спицами, другой день с трудом шел дорогою из мечей, на третий день, шатаясь, едва осилил путь по отточенным секирам. И вот увидел наконец Вяйнемёйнен Антеро Випунена, лучшего на свете знатока заклинаний, — крепко спал великан на лесной поляне: за долгий сон глубоко вросло его тело в сырую землю, на плечах поднялись осины, с бороды склонилась на грудь ива, в усах встали ели, а на лбу вытянулись сосны. Достал Вяйнемёйнен меч из кожаных ножен и срубил острым железом осины на плечах могучего заклинателя, извел в бороде иву, повалил на усах ели и на лбу сосны. Следом взял вещий певец железный стержень и стал разжимать великану зубы, чтобы выведать у его языка сокровенные слова. Стиснул Випунен во сне челюсти и прокусил сверху железо, но стальной сердцевиной стержня отверз-таки Вяйнемёйнен заклинателю уста.

Однако невзначай вонзил вещий старец стержень в десну великана, и тяжело пробудился тот от своего глубокого сна. Зевнул Випунен, а Вяйнемёйнен неловко споткнулся на его губе и, как был весь в железе, упал в огромный рот, соскользнул в горло.

— Много чего я пробовал, — сказал удивленно Випунен, — глотал и козу, и овцу, и корову, бывало, и кабаном закусывал, но такого кусочка не отведывал ни разу!

В горле Випунена, как в склепе Калмы, тесно было Вяйнемёйнену, — тогда из березового черенка ножа, что висел на его поясе, изготовил он искусно лодку и поплыл на ней по теплым кишкам в большой желудок великана. Там, в просторной утробе, чтобы растревожить грубую плоть Антеро, устроил Вяйнемёйнен кузницу: из кафтана сделал он печь, из рубашки — мехи, колено ему стало наковальней, а кулак — молотом. Развел вещий старец в горниле огонь и принялся ковать дни и ночи без перерыва, наводя тем ужасный шум в животе могучего певца заклятий.

Рассвирепел Випунен, ибо до рта его долетели искры и сжигал нутро жар раскаленного железа.

— Кто ты такой? Как попал ты в мое чрево, изверг?! — взревел могучий заклинатель. — Может, ты — болезнь, посланная вышними богами, или навели тебя чарами недруги? Если хворость сия от богов, то предамся я воле Укко: героев он не оставляет и никогда не губит отважных! Ежели наслали тебя недруги, то отыщу я твое начало и, открыв происхождение, изведу из тела наружу! Из жилищ мертвецов вышел ты, мучитель, из отверстых могил, — стал гадать о начале напасти Випунен, — из пыли, крутимой ветром, из шумящих песков, из болотных окон, из темных расщелин, с богатых медью гор, с полян Хийси, из дуплистых старых сосен, из гнилого елового леса, из лисьей норы, из пещер медвежьих, с полей сражений, где мужи насмерть бьются, из дымящейся крови, из тысячесаженной морской глуби, из шипящего речного потока, из огнем кипящей бездны, из стремнины водопада, с изнанки неба, со стези ветров, — скажи, оттуда ль ты пробрался в мое чрево, чтобы терзать меня и мучить ужасной мукой?

Но не ответил Вяйнемёйнен — только нагнал мехами в горнило побольше жару да продолжил ковать железо.