Вильгельм - Норвежские, кельтские и тевтонские легенды

Прибыв в Ирландию, Тристан направился к королевскому дворцу. По дороге он услышал, как герольды возвещают, что король выдаст свою дочь за любого, кто убьет дракона, разоряющего его земли, при условии, что тот окажется человеком благородного происхождения.

Тристан отыскал дракона и после долгой борьбы убил его. Он вырезал из его пасти язык как доказательство своей победы, но ядовитое дыхание чудовища так на него подействовало, что он оступился и провалился в болото, из которого выполз дракон.

Тристан изо всех сил старался высвободиться, но все напрасно — он по самые плечи увяз в болоте. Пребывая в этом ужасном положении, он видел, как какой-то всадник подъехал к дракону, отрубил голову и поскакал с ней прочь.

Этот всадник был сенешалем во дворце. Он предъявил королю драконью голову и нагло потребовал своей награды. Но королева хорошо разбиралась в людях и поэтому всегда считала сенешаля трусом. Она не поверила ни единому его слову и поэтому отправилась к драконьему логову, чтобы посмотреть на место поединка своими глазами. Тут-то она и нашла настоящего героя. Его окровавленный меч и отрезанный драконий язык яснее всяких слов свидетельствовали о том, что именно он совершил этот подвиг. Почти бесчувственного Тристана извлекли из болота и отнесли во дворец. Принцесса сразу же узнала менестреля, что незадолго до этого приезжал в Ирландию, и в глубине души пожелала, чтобы обещанная награда досталась ему.

Королева дала ему сонного зелья и, когда он уснул, отвела дочь в соседнюю комнату, где показала ей ужасный драконий язык и окровавленный меч, которым было убито чудовище.

— Смотри, — сказала она, — менестрель — вот кто настоящий герой, а вовсе не трусливый сенешаль.

Королева вышла, добавив, что правда вскоре станет известна всем. Изольда взяла меч и осмотрела его: на лезвии была заметна выщерблина.

— Боже милосердный! — воскликнула он. — Не может быть!

Она бросилась к сундуку и, достав оттуда осколок клинка, приложила его к щербинке. Осколок в точности подошел к клинку. Ее подозрения подтвердились.

— Ах так! — воскликнула она, дрожа от гнева. — Так вот кто убил моего дядю Морхульта! Пусть же он умрет от моей руки — я заколю его его собственным оружием.

Сжав покрепче рукоять меча, она вошла в комнату, где спал Тристан, и занесла клинок у него над головой. Но в эту минуту он улыбнулся во сне, как будто увидел что-то хорошее, и у Изольды не хватило духу прикончить спящего. Но тут ей показалось, что дядя смотрит на нее с упреком, и она уже совсем было решилась нанести удар, но тут королева, которая незаметно вошла в комнату, остановила ее.

— Дурная девчонка! — вскричала она. — Что ты делаешь? Ты сошла с ума?

Изольда сказала королеве, что это — Тристан, убийца ее дяди, и ее мать ответила:

— Я очень любила брата, но я не стану мстить за него, поскольку этот человек спас нашу страну от дракона, а это значит гораздо больше, чем жизнь одного человека, как бы он ни был нам дорог.

Изольда согласилась, что королева права, и ее неприязнь к Тристану прошла.

Когда Тристан оправился, он никому не стал показывать драконий язык как доказательство своего подвига, но вызвал сенешаля на поединок. Тому нередко случалось участвовать в турнирах, но, когда он увидел выходящего на арену Тристана, мужество его покинуло, и он сразу же признался в подлоге. Король Гурмун приказал разбить щит трусливого рыцаря, а его самого отправить в изгнание.

Все очень удивились, когда Тристан, вместо того чтобы самому просить руки принцессы, посватался к ней от лица короля Корнуолла. Однако Гурмун был невысокого мнения о короле Марке и ни за что не согласился бы отдать за него свою дочь, если бы королева Изольда не вмешалась и не уговорила его. И вот Тристан получил милостивый ответ от короля и его согласие на брак. Но никто и не подумал спросить саму принцессу, что она думает о предстоящем замужестве. У принцесс нет выбора, их судьбы определяют интересы государства, а не их собственные желания.

Принцесса поднялась на корабль, готовый отплыть в Корнуолл. Все ее платья и драгоценности были уже на борту, и все было готово к отплытию — не хватало лишь старой няньки и верной наперсницы принцессы — Бран-жьены. В последнюю минуту королева захотела сказать ей несколько слов наедине.

— Слушай меня, Бранжьена, — сказала королева-мать. — Возьми этот кувшин и береги его как зеницу ока. В нем любовный напиток — волшебное питье, что я приготовила своими руками. Дай моей дочери и ее мужу выпить его в день свадьбы, и они будут счастливы до конца жизни.