Сергей Тиунов - Саги Эмгора. Прядь о Стальной казарме.

Говорили, что жрецы околдовали кочевников, ибо те, при всей их дикости, были все же людьми гордыми и честными. В Айлане новость вызвала великий гнев, и люди поклялись, что исправят ошибку, совершенную из миролюбия, когда они изгнали жрецов вместо того, чтобы изрубить и скормить собакам. Часть айланцев даже пришла в Исдафу, шесть дюжин ополченцев-пастухов и три десятка старых айланских мечников, винивших в мягкосердечии айланцев в основном себя. Главы союзов решили также, что любой желающий вступить в ополчение получит меч и прощение большинства преступлений, и полторы сотни обитателей Гнилого Причала пополнили ряды защитников. Тем не менее, кочевники все еще превосходили защитников города числом мечей, и к ним подолжали подходить новые и новые ватаги, а Исдафе, кроме пары сотен шарганцев, ждать на подмогу больше было некого.

Итак, против приблизительно тысячи шестисот мечей кочевников Исдафа могла выставить четыреста мечников гарнизона, пятьсот ополченцев и сотню айланцев. Будь это обычный набег, такие силы можно было бы считать достаточными, поскольку кочевники нападали, а Исдафа оборонялась. Люди, однако, были уверены, что жрецы придумают какую-нибудь подлую хитрость, и ждали шарганцев с нетерпением.

Все обрадовались, когда вечером в город пришел старик Шарди. Его сопровождали несколько колдунов из Верхних Земель в одежде, увешанной крохотными мечами. Радость была, увы, недолгой, поскольку с переговоров с главами союзов Шарди вышел мрачным и печальным.

— Союзы рассчитывают на шарданцев, — сказал он собравшимся. — Но кочевники не дураки, они наверняка предвидели, что Исдафа наймет шарганских мечников. А если и не предвидели, лазутчики уж точно им донесли. Жрецы же безумны, но не глупцы, а их злобная хитрость возмещает им недостаток здравости ума. Они будут ждать, сколько возможно, чтобы собрать как можно больше мечников, но как только шарганцы приблизятся к городу, немедленно нападут, пока их преимущество наиболее велико.

Ветераны и командиры поняли ход его мыслей и согласились, многие из прочих решили, что это пророчество, поверили и пересказали другим.

— Скажи, Шарди, — вышел вперед Гаффра, — все ли кочевники околдованы, или лишь вожди ватаг?

— Хочешь повторить фокус Эльсидена? — улыбнулся старик. — Не выйдет. Мечники Верхних Земель связаны с маршалом данным словом, которое можно вернуть, а кочевники с вождями — родством. К тому же, кто поручится, что жрецы тебя не пристрелят, пока ты отвлечен поединком? Но даже если и победишь, ватага попросту выберет себе нового вождя.

— А жрецы? Знаешь ли, что они задумали?

— Пока что нет. До сих пор они ни в чем, кроме мелких пакостей, замешаны не бывали. Трудно угадать, какими будут крупные.

— Хорошо хоть, мы не под обрывом, — сказал Гаффра.

— Не под обрывом, — согласился Шарди, — но вверх все-таки поглядывай.

Вскоре капитаны мечников явились к главам союзов, предлагая сделать вылазку и хотя бы немного уменьшить войско кочевников. Главы союзов отвергли и это, подтвердив свою решимость сначала дождаться шарганцев.

— Вы взяли с нас слово защищать город, — сказали капитаны, — а теперь сами же запрещаете это делать. Дайте нам поступать так, как мы считаем нужным, или освободите нас от этого обещания.

К тому времени было сказано уже много горячих слов, и обиженные главы союзов приняли отставку капитанов.

Шарди, узнав об этом, стал и вовсе мрачен. Обсудив внезапную глупость глав союзов со своими спутниками, он в сопровождении трех из них вернулся в дом глав, но на сей раз вошел не с главного хода, а с заднего, и направился на кухню. Там все четверо принялись рыться на полках с приправами. Через полчаса самые упорные из наблюдателей услышали ругань и шум драки, и вскоре колдуны вернулись на площадь, причем в руках старика Шарди был мешочек для приправ, а один из верхнеземельских колдунов вел за руку поваренка-аннарца, нанятого в дом глав тем летом. Поваренок, повизгивая, послушно бежал за высоченным колдуном, поскольку рука эта была вывихнута в локте.

Шарди подождал, пока соберется толпа побольше — благо, в Исдафе этого никогда не приходится долго ждать — и, потрясая над головой мешочком, объявил, что главы союзов опоены.

— Вот отрава, — сказал он, — а вот отравитель.

Поваренок назвал его слова ложью, и тогда Шарди потребовал, чтобы он при всех съел горсть снадобья из мешочка — так повара Исдафы издавна отводили от себя обвинения в отравлении. Поваренок отказался, говоря, что приправа эта слишком остра. Тут трое мечников, уже слышавших о нанесенном их капитанам оскорблении, без долгих уговоров силой запихнули ему горсть сушеной травы в рот и заставили проглотить. Долгие десять минут ничего не происходило, и многие начали уже подбираться к Шарди, чтобы не дать ему сбежать, если обвинение окажется ложным. Неожиданно Шарди хлопнул поваренка по вывихнутому локтю, а тот, вместо того, чтобы заорать от боли, принялся вырываться из рук мечников, как будто рука его была целехонька.