Гербер Хелен - Мифы Северной Европы

В погоню за Фритьофом Хельге выслал десять больших кораблей, но не успели они выйти в море, как стали тонуть, на что Бьёрн сказал смеясь: «То, что попадает в объятия Ран, уже не расстанется с ней». Конунгу Хельге с трудом удалось достичь берега, и уцелевшие воины беспомощно стояли на берегу, наблюдая за тем, как Эллида скрылась за горизонтом. С грустью смотрел Фритьоф на родную землю, которую он покидал, и, когда она исчезла из виду, он тихо попрощался с любимой родиной, которую ему уже не суждено было увидеть.

Покинув родные края, Фритьоф стал бороздить на своем корабле морские просторы. Он взял за правило нигде не оставаться надолго, спать на щите, сражаться, никогда не просить пощады самому и никого не щадить, защищать корабли, которые выплачивали ему дань, и раздавать всю добычу своим воинам, себе оставляя лишь славу. Плавая и сражаясь таким образом, Фритьоф побывал во многих землях и наконец достиг солнечных островов Греции, куда он был готов увезти Ингеборг. Края эти навеяли на него такие грустные воспоминания, что он вновь захотел увидеть свою возлюбленную и родную землю.

Прошло три года, и Фритьоф решил вернуться обратно на север и побывать во дворе конунга Ринга. Когда он сообщил о своем намерении Бьёрну, его верный спутник упрекнул его в безрассудстве, однако ничто не могло заставить Фритьофа отказаться от принятого решения: «Я не один, ибо со мной меч Ангурвадель». Направив Эллиду в Вик (фьорд на острове Рождества), он доверил свой корабль Бьёрну, а сам, переодевшись в медвежью шкуру, пешком отправился во владения конунга Ринга. Прибыл он туда, когда торжества в честь бога Тора (праздник Юл) были в самом разгаре. Приняв обличье нищего старика, Фритьоф сел на скамью у двери, где над ним стали насмехаться придворные. Когда же один из них подошел к нему слишком близко, нищий схватил его и перебросил через голову.

Присутствующие, придя в ужас при виде такой силы, расступились, а Сигурд Ринг, чье внимание было привлечено этим шумом, резко приказал странному гостю подойти и ответить, кто же он такой и почему осмелился нарушить спокойствие в королевском чертоге.

Фритьоф уклончиво отвечал, что вскормлен он был в скорби, наследовал нужду, а прибыл он от волка; что же касается его имени, то оно никому ничего не скажет. Конунг, следуя обычаю, больше ничего у него не спрашивал, но пригласил его занять место рядом с ним и королевой и присоединиться к трапезе. «Но сначала, — сказал он, — сними одеяния, под которыми, как я вижу, скрывается мужественный стан».

Фритьоф с радостью принял это приглашение, и когда сбросил с плеч шкуру, то предстал перед удивленными воинами во всей красе юности.

Однако, хотя он и отличался от обычных людей, никто при дворе, кроме Ингеборг, не узнал его. Если бы кто-нибудь взглянул на нее в тот момент, изменившийся цвет ее лица и прерывистое дыхание сразу же выдали бы ее волнение.

Едва Фритьоф занял свое место у стола, как под звуки труб в зал внесли большого вепря и поднесли его королю. По обычаю того времени, старый конунг поднялся и, прикоснувшись к голове животного, поклялся, что с помощью Фрейи, Одина и Тора он одержит победу над дерзким Фритьофом. Фритьоф тотчас же вскочил на ноги и, бросив свой меч на широкую деревянную скамью, воскликнул, что Фритьоф приходится ему родственником и он клянется: даже если против него ополчится весь мир, никто не посмеет причинить вреда герою, пока он держит в руке свой меч.

При этом внезапном вмешательстве воины вскочили со своих дубовых скамей, однако Сигурд Ринг снисходительно улыбнулся на горячность юноши и сказал: «Друг, дерзки твои слова, но никогда не воспрещалось гостю говорить в этом зале». Затем он повернулся к Ингеборг и попросил ее подать находящийся перед ней роскошный кубок гостю, наполнив его до краев лучшим медом. Королева, потупив взгляд, повиновалась, и ее дрожащая рука пролила мед мимо кубка. Даже два крепких мужа не смогли бы выпить мед, однако Фритьоф поднес кубок к губам и осушил его до дна.

Когда же пир подошел к концу, Сигурд Ринг пригласил молодого странника остаться у него при дворе до наступления весны, и Фритьоф, приняв приглашение, стал постоянным спутником королевской четы.