Юрий Пернатьев - 200 мифов народов мира

Утром Нефритовый Дракон и Золотой Феникс встали и не обнаружили своей прекрасной жемчужины. Опечаленный Нефритовый Дракон спустился на самое дно Небесной реки, Золотой Феникс поднялась на гору Небожителей – все тщетно.

И вот однажды Сиванму устроила в своем дворце грандиозный праздник. Все небожители съехались к императрице Запада. Самые изысканные яства, прекрасные вина были на столах. Сиванму, захмелев, обратилась к своим гостям:

– Небожители! У меня спрятана прекрасная жемчужина, и сегодня я вам ее покажу. Ни на земле, ни на небе подобной не сыскать!

Сняв с пояса связку из девяти ключей, Сиванму отперла ими девять замков от девяти дверей, открыла шкатулку, выложила сверкающую жемчужину на золотую тарелку и понесла показывать ее гостям.

Блеск и великолепие жемчужины ослепили присутствующих. Увидев свой бесценный талисман, Нефритовый Дракон и Золотой Феникс ринулись в небесные чертоги, восклицая:

– Это наша жемчужина!

Разгневалась Сиванму и закричала:

– Ложь! Все сокровища мира должны принадлежать мне, ибо я – мать самого небесного владыки!

Тогда Дракон и Феникс рассказали, как они день за днем, год за годом вытачивали жемчужину, стирая в кровь когти и клюв. Но Сиванму позвала стражу и поспешила спрятать жемчужину.

Зеленый дракон (символ востока). Рельеф на каменном гробе, найденном у горы Лушань в провинции Сычуань. Рубеж нашей эры

Крепко ухватились за золотую тарелку Нефритовый Дракон, Золотой Феникс и Сиванму, и каждый тянул ее на себя. В пылу борьбы жемчужина скатилась с тарелки и полетела вниз, на землю. Запричитала Сиванму, опешили гости, застыла стража. А Нефритовый Дракон и Золотой Феникс ринулись вниз за своей жемчужиной. В полете юноша снова превратился в Дракона, а девушка – в Феникса. Так они и летели, охраняя сокровище.

Едва коснувшись земли, жемчужина превратилась в прозрачное Западное озеро. Не в силах расстаться со своей драгоценной жемчужиной, Нефритовый Дракон и Золотой Феникс превратились в гору Нефритового Дракона у берега озера и гору Феникс, покрытую изумрудной зеленью. С тех пор эти две горы надежно охраняют драгоценное озеро Сиху.

Когда и как зародились первые предания Древней Греции, сказать сложно. Возможно, это наследие критской цивилизации (3000–1200 гг. до н. э.) либо же отголоски микенской культуры (до 1550 г. до н. э.) Во всяком случае, уже в них встречаются имена Зевса и Геры, Афины и Артемиды. Эти легенды передавались из поколения в поколение певцами-аэдами, которые аккомпанировали себе на лирах или кифарах. Как полагали греки, народные исполнители вдохновлялись самими богами.

Арес (т. н. Арес Боргезе). V в. до н. э.

В тех песнопениях о богах и приключениях божественных детей, которых называли героями, угадывались следы и других, более древних сказаний – либо вавилонских, либо египетских. Примечательно, что у многих героев были общие признаки солнечного божества, а подробности их приключений напоминали борьбу бога солнца со своими недругами. Однако были очевидны и различия: у греков деяния богов и героев происходили в совершенно конкретных греческих городах или островах.

Первыми записанными произведениями, донесшими божественные образы и запечатлевшими памятные события, были поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея» (примерно VIII в. до н. э., хотя есть попытки отнести их к IX или к VII вв. до н. э.). По мнению Геродота, Гомер мог жить около IX–VIII вв. до н. э. Но, будучи сам аэдом, он использовал творчество еще более древних певцов, самый ранний из которых, Орфей, жил приблизительно во второй половине II тыс. до н. э.

Собственно, гомеровские поэмы завершали развитие догомеровских, давно исчезнувших песен, а Гесиод лишь закрепил эту традицию, представив в своей «Теогонии» полную родословную богов. Великие творцы расширили характеры и образы олимпийцев, которые с того времени существенно не менялись. Беспорядочной массе богов они придали определенный порядок, который опирался на вполне понятные родословные и родственные отношения.

Гомеровская религия была настоящим переворотом в мифотворчестве. Она существенно отличалась не только от самой древнейшей греческой религии, но и от верований греков послегомеровского времени. Это произошло потому, что поэзия Гомера была аристократической, светской. Поэт пытался максимально отойти от народных суеверий. Как представитель высшей цивилизации, он отбросил первобытные страхи, демонизм и слепую жестокость. Его неизбывная фантазия создала ясные, осмысленные и прежде всего человечные образы.