Патрик Колум - Великие мифы народов мира

Охраняется Законом РФ об авторском праве. Воспроизведение всей книги или любой ее части воспрещается без письменного разрешения издателя. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

До недавнего времени мифологии не придавалось должного значения. Итальянский философ XVII века Вико знал, что герой мифов Геракл, который мог разрушать горы, законодатели Ликург и Ромул за краткое время, отведенное человеку, выполнили работу многих веков, были созданиями коллективного разума. Когда человеку потребовались антропоморфные божества, он пошел по пути, как утверждает Вико, воплощения в одном герое своих вековых идеалов. Ему вторил Гете, который считал, что в ранние века идеи существовали в интуитивных мысленных образах и лишь позднее их облекли в понятия – мироощущения обрели форму, богов, а сегодня они вновь становятся понятиями. Иеремия Кертин, человек, увлеченный поэтическими образцами мифологии, писал, что в греческом языке есть два существительных, имеющих долгую историю: миф и логос . Первоначально они имели одинаковое значение, во всяком случае, в повседневной речи. Во времена Гомера использовалось то одно, то другое, и обозначали они то же, что и слово в нашем современном языке. Постепенно логос стал обозначать внутреннее содержание – смысл, понятие и одновременно внешнюю форму мысли – слово, высказывание, выражение . Следовательно, логос есть выражение точной мысли, которая является таковой потому, что соответствует всеобщим и неизменным принципам, выработанным человечеством. Логос достиг высшей степени величия, поскольку относится не только к человеческому разуму, но и ко всей вселенной как универсальная осмысленность, ритм и соразмерность бытия. Божественный Логос – сын Господа и сам Господь... Миф в самом широком смысле означает все, произнесенное человеком, – слово, сообщение о чем-то, рассказ. В античной Греции мифом называли повествование о доисторических греках. Применение термина миф в среде современных ученых получило достаточно широкое толкование: теперь равнозначное значение имеют сказания любого племени на земле. С древности было широко распространено мнение о том, что миф является синонимом выдумки, хотя правдивые мифы – а таковых отнюдь не мало – могут быть самым исчерпывающим и поэтичным изложением реальных событий. Миф, даже когда он заключает в себе всеобщий принцип, выражает в особой форме через своеобразие своих героев язык и внутренний мир людей определенного времени и места. Люди, которые любят и понимают мифологию, согласятся, что правда неотделима от нее, как тело от души, подчеркивал Иеремия Кертин.

Из высказываний Вико, Гете и Иеремии Кертина мы узнаем о внутренней сущности мифологии. Теперь обратимся к специалисту, который поможет нам отличить подлинные мифы от выдумок и баснословных эпизодов в романтических и эпических повествованиях. Бронислав Малиновский считает, что существует особая категория «священных» рассказов, воплощенных в различных ритуалах, обычаях и даже в социальной организации сообщества людей, которые составляют неотъемлемую и активную часть примитивной культуры. Эти рассказы порождены не праздным интересом и являются не только художественным или документальным повествованием. Они служат для данного сообщества средством утверждения первозданной, более великой реальности, которая определяет их современную жизнь, судьбу и деятельность и знание которой вооружает человека приемами ритуальных действий, а также указаниями, как их выполнять.

Таким образом, мы можем сделать вывод: мифология состоит из историй, считающихся священными и образующими составную и активную часть человеческой культуры. Истории из этого собрания должны быть таковыми или иметь знак того, что были такими когда-то. Австралийское, африканское или южноамериканское племя может передавать из поколения в поколение рассказ о сотворении мира жуком, и это повествование может быть для него священным. Но мы могли и не знать об этой истории. Примитивные формы цивилизации, такие варварские и такие великие, оставались забытыми или непонятыми, пока в период, получивший название романтизма, к ним не обратился европейский дух. Европейцы, если можно так сказать, признали эти истории как представляющие интерес для современности. Об этом писал Бенедетто Кроче, и я использую его выражения, чтобы обозначить пределы понимания, которых нам удалось достичь, в знакомстве с мифами разных народов мира. Это повествования, содержащие нечто, способное затронуть эмоциональную сферу сегодняшних читателей, пробудить у них желание поближе познакомиться с духовной жизнью ушедших цивилизаций.