Хосе Портильо - Пирамида Кецалькоатля

Старец впал в полусон, как будто почивал с открытыми глазами. Затем поднялся медленно, приблизился к дверям и стал на солнце тщательно разглядывать свои сухие руки с пятнами и вздувшимися венами, со скрюченными пальцами.

— Да, стар, совсем старик! Трясутся руки, ноги подгибаются. Я стар! Нет более Кецалькоатля! Кецалькоатль — немощный трусливый старец! — Он кричал.

На крики прибежали верные кокомы, а он стонал:

— Я немощный и дряхлый старец. Будь проклят я, бессильный старец, звавшийся Кецалькоатлем! Тула одинока! Кецалькоатль немощен и жалок! Будем оплакивать мы Тулу! Вы, кокомы, со мною вместе плачьте над смертью Тулы! Плачьте, кокомы! Будем плакать, как плачут старики и женщины! Идут к нам люди с севера, я слышу поступь их тигриную, дыхание койота жаркое, а их встречает здесь бессильный старец, сдавшийся до первого сраженья! Плачьте все о Туле, царстве старца, жизнь свою отжившего!

— Встань, господин! — Кокомы молвили. — Ведь ты Кецалькоатль. Властитель всех земель окрестных. Возглавь опять своих людей! Воодушеви народ умелым словом. И поведи его в сраженье. Тула — огромная, великая, нельзя ей дать погибнуть. Сжалься над Тулой ты, взвали еще раз груз забот народных на собственные плечи! Встань, зови народ! Зови народ к победе!

Кецалькоатль вздрогнул, заколебался, думал долго и наконец сказал, решительно и твердо:

— Се-Акатль Кецалькоатль не умер. Бьются в его груди два сердца. Смерть и время не могут, не должны осилить волю человека. Кецалькоатль даст силы Туле наперекор угрозе страшной и времени истекшему! Пусть сунутся сюда все тигры севера! Их ждет с хлыстом Кецалькоатль! Тула над ними верх одержит! Завтра же велю собрать на площади народ! С ним будет говорить Кецалькоатль — пусть даже и в последний раз!

Кокомы тотчас побежали к Уэмаку весть радостную сообщить, и он, воспрянув духом, стал созывать народ.

А в этот самый день решил Титлакуан Кецалькоатля хитростью опутать и одолеть. Призвал он старика по имени Иумекатль и говорит:

— Пора Кецалькоатлю бросить Тулу. Там будем мы отныне жить. Он уже стар, но любит молодость, всегда желал бессмертия. И мы введем его в обман. Две вещи отнесешь ему: сначала зеркало, в нем он увидит тело тощее свое и убедится в дряхлости своей. Потом ему дашь пульке и волшебных трав отвар — он молодым себя почувствует.

Иумекатль взял зеркало и в путь отправился, к Кецалькоатлю.

— Передайте, — сказал он стражникам, — что Туле страшная грозит опасность и явился я дать силу его телу, дабы он снова править мог Тольтеками.

Кецалькоатль уединился и предавался размышленьям, ибо на следующее утро ему с народом встреча предстояла. Но все-таки упорство странного пришельца, сулившего вернуть ему былые силы, преграды все преодолело, и перед ним предстал Иумекатль с зеркалом. Старик вошел и так сказал:

— Мой господин Се-Акатль Кецалькоатль, тебя приветствую. Пришел я, господин, сначала показать тебе твое же тело.

— Добро пожаловать, старик. Откуда ты? И что толкуешь там о теле моем бренном?

Иумекатль речь продолжил:

— Мой господин, пришел я с гор Ноноуальтепетля. Вот погляди, мой господин, на собственное тело! — Дал зеркало Кецалькоатлю и продолжил: — Взгляни и постарайся в зеркале себя узнать!

Кецалькоатль взглянул, пришел в испуг и вымолвил:

— Если вожди моих земель меня таким узреют, они сбегут.

Увидел веки он опухшие, глазницы черные, морщины темные на белом и бесформенном лице.

— Нет, никогда не покажусь я людям и останусь здесь.

— Да что ты, господин? Ты не печалься. В тех же землях, откуда это зеркало, где видишь ты себя плохим и старым, есть зелье, чтобы сделать снова тебя здоровым, юным. Ты позволь призвать мне брата моего Койотлинауаля. Тебе напиток принесет он этой ночью. Выпьешь зелье — встанешь утром ты бодрым и веселым, сможешь, как раньше, говорить со своим народом.

— Глупостями слух мой тешишь! Я с теченьем времени стал стар, и зелья нет волшебного такого, чтобы вернуло то, что время отобрало.

— Ты слышал, думаю, — сказал ему Иумекатль, — что есть на свете впадина, где время и земля соприкасаются. Оттуда, из глубин ее, сок животворный льется. Если глотнуть его — помолодеешь.

— Ты вздор несешь! — сказал Кецалькоатль.

— Нет, правду чистую, — не отступал Иумекатль. — Чистую, как это зеркало. Прислужник твой, принесший в зеркале всю правду тела твоего, пекусь я лишь о счастье Тулы. Что потеряешь ты, коли попробуешь напиток брата моего? Боишься умереть? Ты уже стар, и твое сердце жаждет смерти, таящейся в позоре явственном твоих морщин. Испей, мой господин! Что ты боишься потерять? Ведь если завтра не появишься перед своим народом, ты будешь обесчещен, опозорен — и не спасется Тула. Выпей зелье, мой господин! Что может потерять старик?