Роберт Грейвс - Мифы Древней Греции

2. Тиро была матерью-богиней жителей Тира и тирренян или, как их еще называли, тирсенян, а также, возможно, и тирифян [121] Связь Тиро с финикийским городом Тир в настоящее время отрицается. Грейвс же идет еще дальше и соединяет такие друг с другом не связанные вещи, как финикийский Тир в Палестине, этрусское племя тирренцев и древний город Тиринф в Арголиде. . Вероятно, ее имя бытовало еще до прихода эллинов, но от него в греческом языке возникло слово tyrsis («укрепленный город») и близкое к нему понятие «тирании». Плохое к ней отношение со стороны Сидеро напоминает отношение Дирки к Антиопе в очень похожем мифе (см. 76. a ); первоначально этот миф мог запечатлеть порабощение тирийцев их соседями сидонцами. Считалось, что речная вода оплодотворяет купающихся в ней невест, кроме того, купание входило в очистительный ритуал после менструации или деторождения. Поэтому не исключено, что, как и Скамандр (см. 137.3), Энипей в связи с Тиро упоминается как лишающий девственности. Притча о соблазнении Тиро Посейдоном — это попытка объяснить, почему потомки Салмонея иногда называются «сынами Энипея», где первоначально был их дом, а иногда — «сынами Посейдона» за их морскую славу. Тот факт, что ранее отцом детей Тиро был Сисиф, предполагает утверждение в Салмоне коринфского культа солнца, причем Антиопа также находится в брачных отношениях с Сисифом (см. 76. b ).

3. Ковчег, в который Тиро положила близнецов, отправив их вниз по течению Энипея, скорее всего был сделан из ольхи, как и тот, в котором Рея-Сильвия отправила вниз по Тибру Ромула и Рема. Ссора между Пелием и Нелеем, а также между Этеоклом и Полиником, Акрисием и Претом, Атреем и Фиестом, а также между другими такими же парами царей, вероятно, свидетельствует о распаде системы, согласно которой царь и его танист правили по очереди одним и тем же царством по пятьдесят месяцев каждый (см. 69.1; 73. a и 106. b ).

4. Выступы алтаря, за которые держалась Сидеро, — это рога, которые обычно крепились к культовому изваянию коровы-богини Геры, Астарты, Ио, Исиды или Хатор, а Пелий, вероятно, был ахейцем-завоевателем, который силой изменил культ эолийской богини, существовавший в Южной Фессалии. В Палестине украшенные рогами алтари, наподобие того, за который схватился Иоав (3 Цар. 2, 28 и далее), сохранились даже после свержения луны-коровы и ее золотого тельца.

Алкестида была самой прекрасной из дочерей Пелия, и ее руки добивались многие цари и юноши царского рода. Не желая ослабить свое политическое положение, отказав любому из них, и в то же время зная, что может дать согласие только одному, Пелий объявил, что отдаст Алкестиду замуж за того, кто сумеет запрячь дикого вепря и льва в его колесницу и проехать на ней круг по ипподрому. Услышав об этом, царь Фер Адмет обратился к Аполлону, которого Зевс отдал ему на год в пастухи, и спросил его: «Относился ли я к тебе как подобает относиться к божеству?» «Да, конечно, — согласился Аполлон, — и я ответил тебе благодарностью, сделав так, что все твои овцы приносили по паре ягнят». «Сослужи мне еще одну службу, — взмолился Адмет, — помоги мне завладеть Алкестидой на условиях Пелия». «Я буду рад это сделать», — ответил Аполлон. С помощью Геракла он укротил этих диких животных, и вот уже Адмет едет на колеснице по кругу ипподрома в Иолке, а в упряжке бежит свирепая пара 1.

b. Непонятно, почему Адмет не принес положенной жертвы Артемиде накануне своей женитьбы на Алкестиде, однако богиня тут же наказала его. Когда, омытый вином, умащенный благовониями и украшенный цветами, он вошел в тот вечер в брачные чертоги, ему пришлось содрогнуться от ужаса. Не прекрасная обнаженная невеста ожидала его на супружеском ложе, а клубок шипящих змей. Адмет выскочил, взывая к Аполлону, и тот любезно вступился за него перед Артемидой. Стоило ему только совершить забытое жертвоприношение, как все закончилось благополучно, и Аполлону даже удалось заручиться обещанием Артемиды, что, когда наступит последний день Адмета, смерть может пощадить его, если кто-нибудь из его семьи добровольно умрет из любви к нему.

c. Этот день наступил раньше, чем Адмет предполагал. Однажды утром к нему во дворец прилетел Гермес и призвал его в Аид. Все были в ужасе, но Аполлон выиграл немного времени для Адмета, напоив богинь судьбы вином и не дав им тем самым вовремя перерезать нить его жизни. Адмет бросился бегом к своим престарелым родителям, обхватил их колени и стал поочередно упрашивать уступить ему конец жизни. Но оба наотрез отказались, заявив, что не перестали еще наслаждаться жизнью и что ему лучше смириться с выпавшим на его долю жребием, как это делают другие.