Николай Непомнящий - Последние из атлантов

Поэтому участие потомков «народов моря» в форми­ровании Канарского этноса представляется ученым весь­ма правдоподобным и достаточно убедительным. Чуть позже мы еще вернемся к доказательствам этого род­ства в области материальной и духовной культуры древних канарцев. Поищем и тот народ, которому обя­заны канарцы многими своими обычаями.

С проблемой этногенеза обитателей Канар­ских островов тесно связан вопрос о происхождении их языка. Еще первые хронисты архипелага на основании некоторых записанных ими фраз местного населения пы­тались отождествить его с берберским языком. Дж. Глзс, который долгое время жил в фактории в Южном Марокко, считал несомненным родство языка канарцев с бер­берским диалектом шлух. Вот несколько убедительных примеров.

Глэс справедливо критикует многих испанских ав­торов, которые произвольно искажали Канарские слова, «подгоняя» их под испанский язык. О языке жителей Тенерифе он говорит: «Он значительно отличается от наречий других островов своей гортанностью» (кстати, книгу Глэса о Канарских островах до сих пор любят и помнят на архипелаге. Судьба ее автора трагична. Его вместе с семьей убили взбунтовавшиеся матросы по до­роге с островов в Англию в конце 60-х годов XVIII века...).

А вот некоторые добавления к списку, предложен­ному Глэсом. Нижеследующие пары слов собрал англий­ский географ прошлого века Причард.

Английский археолог и языковед Дж. Эберкромби считал, что язык гуанчей возник из ливийского (прото-берберского) языка. Ученые предприняли также попытку лексикостатического исследования языка гуанчей с точки зрения его отношения к берберскому языку. Весь сло­варный состав разделили на три иерархически располо­женные группы: 1) слова, берберские по форме и семантике; 2) слова, берберские только по форме; 3) слова, семантика которых необъяснима с точки зрения совре­менного берберского языка. Созданная на основе этих данных таблица дала сведения о процентном содержа­нии берберских элементов в языке гуанчей и о лекси­ческих различиях между разными островами архипелага.

Оказалось, что берберский элемент преобладает в лексике островов Ферро и Пальма, в меньшей мере на Гран-Канарии. На островах Лансароте и Фуэртевентура было зарегистрировано лишь 23 процента слов берберско­го происхождения, на Тенерифе — 25, на Гомера их не было найдено вообще. В то же время на Тенерифе и Го­мера встретились слова неизвестного происхождения. По мнению Эберкромби, эти незнакомые элементы тоже вос­ходят к одному из берберских диалектов и к тому же име­ют некоторые аналоги в древнеегипетском и коптском, а из живых — в языке хауса, Нигерия.

Французский лингвист Марси находит в языке гуан­чей отчетливые параллели с древнеегипетским языком. У гуанчей было прилагательное gerag. Gorad. Kerak. korak. Эти две последние формы с оглушением буквы «g» оз­начали «знатный», «знатного рода». Таких слов нет в сов­ременном берберском языке, кроме туарегов, у которых есть глагол «gureg» — «жить в полной свободе». Речь может идти о заимствованиях из древнеегипетского язы­ка «grg» — «повышать», «разводить», ведущих к понятию «быть на высоком месте».

Все эти данные свидетельствуют прежде всего о том, что островные наречия канарцев, с одной стороны, сами по себе не представляли лингвистического единства (по крайней мере, на нынешнем этапе их изученности), а с другой стороны, несводимы к общему знаменателю с бер­берским языком. Поэтому берберский элемент в наречиях канарцев было бы правильнее объяснить как суперстрат, а не как признак генетического родства...

Аналогичных выводов придерживается и крупнейший французский семитолог А, Бассэ, отказавшись признать тождество языка канарцев и берберского. Даже самые новые исследования, например, работу Д. Вельфеля «Проблемы связи языка гуанчей и берберского», он при­знавал совершенно разочаровывающей. Л. Винер, зани­мавшийся проблемой лингвистической интерференции и, в частности, влиянием арабского языка на африканские, отмечал некоторое сходство слов языка канарцев со сло­вами языка мандиго Западной Африки. Однако приводимые им фактические данные не позволяют судить, за­имствование ли это, генетическая связь, или — что более всего вероятно — случайное совпадение. Гипотеза Эберкромби, так смело этимологизировавшего неизвестный элемент в языке канарцев, пока не подкреплена серьезны­ми фактическими данными.