Дмитрий Шеппинг - Древние славяне

И день и два носит Святогор Илью у себя в кармане, сам про то не зная, не ведая, да стало невмочь коню Святогора такую тягость на себе поднимать: ходит конь — спотыкается, припадает на резвые ноженьки.

Гневается Святогор на коня:

— Ах ты, травяной мешок! Что ходишь лениво, на каждом шагу спотыкаешься?

— Как же мне не спотыкаться? — говорит конь. — Возил я, бывало, тебя, богатырь, да жену твою богатырскую, а теперь уже третий день, как ношу двух могучих богатырей да еще коня Ильева.

Почувствовал Святогор, что в кармане у него что–то шевелится, сунул туда руку, достал из кармана Илью Муромца вместе с конем.

— Кто ты такой, добрый молодец, откуда родом? — спрашивает Святогор.

— Зовут меня Ильей Муромцем, а родом я из села Карачарова.

Говорит Святогор Илье:

— Будь же ты мне меньшим братом, а я научу тебя всем похваткам, поездкам богатырским.

И поехали богатыри в путь–дорогу вместе по горам и скалам; ездили долго ли, коротко ли — наехали на дивное диво: стоит на горе огромный гроб каменный, а около него лежит каменная крышка.

Говорит Святогор Илье:

— Полезай–ка ты, старый казак, Илья Муромец, в этот гроб каменный: посмотрим, придется ли он тебе по мерке.

Лег Илья в гроб — гроб ему не по мерке: и широк, и длинен.

А как вышел Илья из гроба да лег Святогор на его место — пришлась гробница Святогору по мерке, словно нарочно для него сделана.

— Меньший брат! — просит Святогор. — Накрой меня теперь крышкой!

— Нет, старший брат, не хочу тебя хоронить заживо. Это ты шутки надумал нехорошие!

Но Святогор взял сам крышку и надвинул ее на гроб — случилось невиданное чудо: срослись края крышки с гробом; хочет Святогор подняться — не тут–то было, не хватает силушки поднять камень, что давит грудь его богатырскую.

— Душно мне, тяжко, брат меньшой! Помоги мне из гроба на Божий свет выйти!

Взял Илья богатырский меч Святогора, только не в силу старому казаку размахнуться им, по каменной крышке ударить.

— Нагнись ко мне, — говорит Святогор, — я дохну на тебя духом своим богатырским!

Дохнул на Илью Святогор, и почувствовал Илья, как сразу в нем силушки прибавилось. Размахнулся он Святогоровым мечом и ударил по гробовой крышке.

Зазвенел меч о камень, погнулся, а на месте, где им Илья ударил, поперек всего гроба полоса железная выросла.

Ударил Илья еще раз — другая полоса железная по крышке протянулась.

Стонет, задыхается Святогор.

— Нагнись еще, меньший брат, дохну на тебя еще своим духом богатырским, передам тебе всю свою великую силушку: может быть, тогда освободишь меня.

— Будет с меня и этой силы, — отвечал Илья, — передашь ты мне всю свою диковинную силушку — и меня тогда, как тебя, мать земля носить не станет.

Тогда Святогор промолвил:

— Хорошо ты сделал, меньший брат, что меня сейчас не послушал: дохнул бы я на тебя мертвым духом. Тут бы тебе и конец был. Прощай же — видно, мне судьба здесь смерть принять. Владей моим мечом–кладенцом, а коня моего привяжи здесь ко гробу; никому не совладать с ним — никого не будет носить он после меня.

Распрощался Илья со старшим своим братом названым; три раза в землю дивному гробу поклонился, пролил слезу горючую, призадумался, да и поехал тихонечко в путь–дороженьку дальнюю.

Пирует ласковый князь Владимир Солнышко в стольном своем славном городе Киеве. Гостей видимо–невидимо сидит за столами белодубовыми: тут и князья–бояре и богатыри могучие; тут и купцы торговые, и мужики деревенские. Длится пир и день и два: вино и мед рекой льются; нет конца переменам яств сахарных.

Посмотрел Солнышко на веселых гостей своих, пригорюнился, призадумался да и говорит:

— Все–то здесь у меня на пиру добрые молодцы женатые, у меня одного нет жены, а у вас княгинюшки. Не с кем жить мне, не с кем совет держать. Кто из вас не знает ли для меня невесты? Чтобы лицом была пригожая и речи умела вести разумные: была бы мне доброй женой, а вам княгинюшкой ласковой.

Молчат все гости в ответ на речь князя; младший за старшего прячется. Один только добрый молодец, богатырь Дунай Иванович, вышел из–за стола, поклон князю низкий отдал и промолвил: