Лев Успенский - Мифы Древней Греции

— Как только Геракл заглянет в стойла, — уверял Гермес Геру, — он откажется убирать навоз. Нужно быть совсем сумасшедшим, чтобы взяться за такое безнадёжное дело.

Обрадованная Гера немедленно явилась Эврисфею во сне, и царь, вскочив, отправил Геракла прямо с пира чистить Авгиевы стойла.

Узнав о такой неприятной и грязной работе, Геракл очень обиделся. Как и многие молодые люди, он считал подвигами только те дела, где много опасностей, свиста стрел и звона мечей. Он никогда не отказывался от настоящего подвига, но совсем не хотел копаться в навозе. Однако мудрая богиня Афина шепнула ему, что это очень полезное для людей дело. А всякое полезное дело, особенно если его нелегко сделать, и есть настоящий подвиг.

Подумав, Геракл вспомнил, какое обещание он дал когда-то самому себе, молча взял большую лопату, поднял её на плечо и отправился к Авгию.

Царь Авгий был самым богатым царём на земле, потому что отец подарил ему три тысячи быков белых как снег, две тысячи быков красных как кровь, и ещё одного, особенного, который ночью блестел, словно звезда.

Все быки были так велики и свирепы, что ни один человек не мог войти в их стойла. От этого животные обросли навозом и грязью до самых хребтов.

Тяжёлый запах гнилой соломы поднимался над конюшнями, и люди в окрестностях стонали, задыхаясь от этих вредных испарений.

Явившись в Элиду, Геракл целый день бродил вокруг конюшен, слушая грозный рёв волшебных быков и звон золотых цепей, которыми их приковали к стойлам. Он осмотрел всю долину за конюшнями и гору, с которой бежали, будто гонясь друг за другом, две бурные реки — Алфей и Пеней. Высмотрев всё, что ему было нужно, Геракл пришёл к царю Авгию и очень спокойно сказал ему, что берётся очистить огромные стойла в одни сутки, если только царские пастухи сумеют выгнать оттуда быков.

Услышав хвастливую речь Геракла, Авгий так громко рассмеялся, что даже его быки ответили ему дружным рёвом. Вслед за царём захохотали и гости, сидевшие с Авгием за столом, и смех их был ничуть не слабее мычания быков: люди в те времена умели хорошо посмеяться. А за гостями рабы и слуги начали хвататься за бока, покатываясь от хохота. Выбежав из дворца, они рассказали воинам о том, как глупо хвастается Геракл. Воины побросали на землю щиты и залились весёлым смехом. Скоро весь город потешался над Гераклом, а волшебные быки всё топтались в своих стойлах и ревели, как буря. Но Геракла не смутили эти насмешки. Он без всякого приглашения сел за стол и, пока люди смеялись над ним, ел и пил столько, сколько хотел.

Кончив смеяться, Авгий вытер глаза и предложил Гераклу побиться с ним об заклад, что ему не очистить конюшен и за целый год. Авгий был так уверен в этом, что обещал Гераклу десятую часть своих быков, если только герой сумеет сдержать своё хвастливое слово. А если Геракл проиграет, он должен отдать царю единственное своё сокровище — золотые доспехи и шкуру Немейского льва.

Все, кто сидели на пиру, уговаривали Геракла отказаться от глупой затеи, считая, что он обязательно проиграет, но могучий герой принял вызов царя.

Чуть только забрезжило утро, он взял лопату, попросил у рабов топор и пошёл через город в лес, который рос в долине между двух рек. Пока он шёл по улицам, люди выглядывали из дверей домов, из-за колонн храмов и, давясь от смеха, показывали на него пальцами. Но герой не обращал внимания на них. Вломившись в самую чащу леса, он стал рубить и валить деревья одно за другим. К полудню весь лес был срублен. Одни только свежие пни торчали из мха.

Кончив рубку, Геракл свалил толстые брёвна в кучу, обхватил их руками и понёс на берег Пенея. Там он бросил их в воду, закидал землёй и камнями и совсем запрудил реку. Потом он устроил плотину и на Алфее.

Весь город сбежался смотреть на работу Геракла. Видя, как он таскает тяжёлые брёвна, весёлые горожане перестали смеяться. Они покачивали головами, не понимая, зачем Гераклу понадобились плотины, и говорили, что знаменитый герой, вероятно, сошёл с ума.

Солнце уже садилось, когда Геракл достроил обе плотины.

Он закричал пастухам, чтобы те поскорее выгнали всех быков вон из стойл и как можно шире открыли ворота. Потом Геракл спокойно уселся на берегу и стал смотреть, как бурные воды обеих рек, прибывая с каждой минутой, поднимались до самого верха плотины. Вода бурлила и клокотала, стараясь прогнать тяжёлые брёвна.

Между тем сам Авгий пришёл поглядеть, что успел сделать Геракл за день. Увидев плотины, царь только пожал плечами, и все согласились, что Геракл, очевидно, и впрямь безумец: ведь солнце уже садилось, а он ещё и не думал приниматься за чистку стойл. Но как только солнце коснулось земли, реки хлынули через плотины. Воды их с рёвом слились в один могучий поток и затопили долину, посредине которой возвышался Авгиев хлев. Крутясь и пенясь, поток ворвался в ворота грязных конюшен и, прежде чем люди успели опомниться, смыл весь навоз и вынес его через вторые ворота в широкое поле. То самое дело, которое люди не сумели бы сделать и в год, реки сделали в полчаса. Стойла царя Авгия были очищены.