Лев Успенский - Мифы Древней Греции

Двенадцать чернобородых мужей с мечами в руках, гремя золотыми доспехами, торопливо прошли через зал и приблизились к Алкиною. Самый высокий из них, предводитель с седеющей бородой и с глазами, горящими злобой из-под чёрных косматых бровей, свирепо взглянул на Язона, возлежавшего рядом с царём. Быстро спрыгнул Язон с богатого ложа и могучей рукою схватил копьё. Вслед за Язоном вскочили и все аргонавты, мгновенно готовые к битве. А бородатые воины, обступив своего предводителя, в ярости потрясали мечами.

Царь Алкиной с удивлением и гневом смотрел на эту безмолвную ссору. Если бы властным движением руки не удержал он врагов, бой завязался бы тут же в дворцовом покое, между накрытых столов и бочек с душистым вином.

— Кто вы такие? — спросил Алкиной бородатых пришельцев. — Кто вам позволил врываться с оружием в мирный дворец и нападать на гостей посреди весёлого пира?

— Я царь Эет, — отвечал предводитель чернобородых. — А гости твои — бесчестные люди: похитители и убийцы. Стыдно царю укрывать их в своём крепкозданном дворце.

И, повернувшись к Язону, Эет потребовал, чтобы герой отдал ему Медею и Золотое Руно.

— Возьми, если можешь, — спокойно ответил Язон. — Только выйдем отсюда. Сразимся в открытом поле. Нехорошо затевать кровавую драку в светлых покоях дворца.

Бореады же расправили чёрные крылья и яростно закричали:

— Чего же ты медлишь, Эет? Пойдём и сразимся!

Буйные братья давно стосковались по войнам и битвам. Им надоело скитаться в морях и беспрестанно работать тяжёлыми вёслами. Они обрадовались неожиданной стычке; они горели желанием показать колхидской дружине искусство и силу греческих воинов.

Но Алкиной не хотел, чтобы дело дошло до сражения. Он успокоил Эета разумною речью и потихоньку послал слугу за царицей Аретой, которая славилась не только удивительной своей красотой, но и великим умом. Узнав, в чём дело, Арета сейчас же явилась на пир.

— Выслушайте меня, великие воины, — с кроткой улыбкой сказала царица Эету и аргонавтам. — Меч никогда не докажет правды. Лучше решите ваш спор справедливым судом. Изберите судьёй царя Алкиноя. Он судит разумно и честно. Сами боги внушат ему правильный приговор.

С радостью принял Язон предложение Ареты. С той поры как вещая Кирка сняла с него грех, Язон не боялся суда. Эет же нахмурился и молчал. Он с удовольствием отказался бы от препирательств. Но, боясь показаться неправым, он мрачно взглянул на Арету и в знак согласия кивнул головой.

Гости опять возлегли за столы, и пир продолжался. Но он продолжался в молчанье, потому что враги не смотрели один на другого и, втайне сердясь, не хотели забавить царя Алкиноя приятной беседой. К полуночи все разошлись по разным покоям дворца и крепко заснули, потому что на скучном пиру выпили много вина.

Только царица Арета долго шепталась с Медеей в дальнем покое дворца. Всё разузнав от Медеи, она поспешила к царю Алкиною. Судьба несчастной царевны тронула сердце Ареты, и ей захотелось помочь аргонавтам.

Царь Алкиной сидел у постели и в раздумье расчёсывал гребнем волнистую бороду.

— Не знаю, как быть, — сказал он, взглянув на Арету. — Я молился богам, но они отвечают неясно. Афина и Гера хотят, чтобы я оправдал аргонавтов, а Диана и Гелиос требуют им наказания. Как бы я ни решил, кто-нибудь из богов будет разгневан.

Подумав немного, он продолжал:

— Нельзя оставить Язону Медею. Вот если бы он женился на ней, тогда никто не мог бы разлучить жену с мужем. Но так как они не женаты, придётся Медее вернуться к отцу.

— Так и решим, — улыбаясь, сказала Арета. — Ты хорошо рассудил, Алкиной.

Очень довольная тем, что узнала, она возвратилась к Медее, а царь Алкиной решил, что теперь ему не о чем думать, лёг в постель и заснул, забыв даже вытащить гребень из бороды.

— Закутайся в плащ и разуйся, — сказала Медее Арета. — Я послала раба за Язоном.

Крадучись вышли они в широкие сени дворца и, встретив у входа Язона, тайно от всех отправились в храм великой богини Геры, покровительницы семейного очага.

Плотно закрыв тяжёлые двери храма, озарённого светом одного факела, Арета сказала Язону о решении царя Алкиноя и спросила героя, хочет ли он взять себе в жёны царевну, чтобы спасти её от гнева отца. Язон крепко задумался, а Медея стояла с низко опущенной головой и в тревоге ждала ответа. Ведь она любила Язона больше всех людей на земле. Наконец Язон повернулся к Арете и сказал:

— Выслушай меня, добрая Арета, а ты, царевна, запомни мои слова. Я очень люблю Медею. Ради этой любви я взял её на корабль. Но когда мы садились на «Арго», я был уверен, что боги помогут нам быстро вернуться домой и там отдадут мне наследство отца. Ведь Медея царевна, и я не хотел жениться на ней, пока не верну своё царство. Но всё случилось не так, как я думал. Не добрые боги, а злые, враждебные ветры несли мой корабль по волнам. Вместо мира и счастья скитанья и бури выпали нам на долю. Много дней прошло с той поры, как мы ушли из Колхиды, а у меня всё ещё нет ничего, кроме трости, щита и меча. Нет ни царства, ни дома, ни верной надежды их получить. Пусть Медея решает сама: пристало ли ей, царевне, скитаться с бездомным бродягой. Захочет ли царская дочь всю жизнь прожить с бедняком?