Морис Дрюон - Дни людей

Эта девственница, такая цельная на первый взгляд, наименее простая из богинь. Предоставляю вам возможность самим поразмышлять над комплексом Артемиды.

Еще одно слово по поводу моей охотницы. Я упоминал недавно о ее бесчисленных статуях; надо сказать, есть одна, которую вы уже не первое тысячелетие упрямо называете Артемидой (или Дианой) Эфесской, хотя она никогда не изображала Артемиду. Какие невежественные завоеватели, какие близорукие или самодовольные книгочеи решили объединить лесную бегунью, бесплодную укротительницу с этим тяжеловесным, неподвижным божеством в тиаре и узком платье, расшитом знаками зодиака, которое предлагает взору то, что вы принимаете за гроздья женских грудей? Полно вам! Позвольте мне наставить вас на путь истинный по поводу таинственной эфесянки. Подойдите поближе, присмотритесь. Эти продолговатые мешочки, что теснятся на ее животе, вовсе не многочисленные груди, а яйца. В ее плетеной тиаре проделана дверца, похожая на городские ворота, но также на леток в улье. Подойдите еще ближе, и вы различите на ее платье и мантии пчел, чередующихся с животными зодиака. А там, где появляется пчела, и я неподалеку. Пчела — мое насекомое, как орел — моя птица, а дуб — мое дерево. Пчелы и коза выкормили меня на Крите, когда я был слабым, скрываемым ребенком.

Эфесская статуя — олицетворение пчелы-царицы, плодовитой и полновластной правительницы улья, и одновременно олицетворение царствующей женщины, правительницы городов во времена матриархата, что предшествовали моему воцарению. Это не моя дочь, это — моя мать.

Той ночью, когда родился Александр, мой последний из известных вам сыновей, великий храм в Эфесе рухнул, объятый пламенем. Этого довольно, чтобы показать, насколько древняя Великая богиня оскорбилась, увидев появление еще одного мужского божества: нового мужчины-владыки, которому покорятся все народы.

Когда Аполлону исполнилось три дня, он взял подаренные мною лук и стрелы, отправился в Дельфы И убил Пифона — змея, который преследовал его беременную мать.

«Ишь ты, — подумал я с удовлетворением, — а в мире кое-что изменилось».

Тем не менее, опасаясь гнева Великой праматери, чьим слугой и стражем ее оракула был Пифон, я велел Аполлону построить в Дельфах храм и учредить игры, Чтобы успокоить воспоминания о чудовище. Ведь бег вокруг стадиона воспроизводит кольца змеи; разбег Прыгуна следует ее извилистому движению; копьеметатель мечет свой снаряд, как змея выбрасывает жало; борцы, переплетаясь в схватке, напоминают свившихся в клубок змей.

Однако Аполлон немедленно проявил непослушание, поскольку уже совсем не выносил приказов, и в первую очередь тех, что исходили от меня. Он направил лебедей, влекущих его колесницу, в северные страны, на родину своей матери. Там его узнали и стали почитать. Народам того края давний приход Аида внушил страх смерти; приход же Аполлона оставил некую исступленную жажду жизни. Души этих народов по-прежнему несколько разрываются между тем и этим.

Через год Аполлон вернулся в Дельфы, все-таки подчинившись мне, но промешкал достаточно долго, стараясь показать, будто действует исключительно по собственной воле. Мальчишеское тщеславие, скажете вы. Дети мои, в каком возрасте вы проходите через это ребячество и сколькие из вас, даже стариками, теряют драгоценные часы, делая вид, будто принимают решение, которое им предписано распоряжением начальства?

Итак, в Дельфах Аполлон приступил к основанию храма и учредил ежегодные игры. Но вместе с тем он присвоил себе это место и завладел оракулом. Храму он преподнес в дар золотой треножник. Подарок поставили над расселиной, через которую из недр Земли поднимаются зловонные испарения, исходящие от гниющего Пифона. Потому-то жриц, в чьем ведении был треножник, и назвали пифиями.

Таким образом, женщины там остались, но изрекали свои прорицания уже не от имени какого-либо женского божества. Пророчества теперь исходили от бога, который окутывал и пьянил их терпким запахом своей победы. Они корчились и стонали, словно роженицы, но оплодотворены были Глаголом. Слова, которые они изрекали, но не понимали, приходилось истолковывать жрецам.

Прибытие Аполлона в Дельфы ознаменовало конец женского господства в оглашении велений Судеб.