Алеша Попович и Илья Муромец
Во славном было во городе во Ростове,
У того попа ростовского
Едино было чадо милое,
Удал добрый молодец на возрасте
По имени Алешенька млад.
И стал Алешенька конем владеть,
И стал Алешенька мечом владеть,
Приходит Алешенька ко своему родителю,
К тому попу ростовскому,
И падает ему во резвы ноги,
И просит у него благословеньица
Ехать да во чисто поле во раздольице
Ко тому ли ко синю морю,
На те же тихи заводьи,
Стрелять гусей, белых лебедей,
Перистых, пушистых серых утицей,
И стрелять во мерочки во польские,
Во то ли вострие ножевое.
И просил он себе у родного батюшки,
У того ли попа ростовского,
Себе дружинушку хорошую,
Хорошую да хоробрую.
И дал ему ростовский поп,
Своему чаду милому,
Благословенье с буйной головы до резвых ног.
И пошел же Алешенька на конюшен двор
Со своей дружиною хороброю,
И брали они коней добрыих,
Надевали они на коней седелушка черкальские,
И затягивали подпруги шелковые,
И застегивали костылечки булатные
Во ту ли кость лошадиную,
И сами коню приговаривают:
«Уж ты конь, ты конь, лошадь добрая!
Не оставь ты, конь, во чистом поле
Серым волкам на растёрзанье,
Черным воронам на возграенье,
А сильным поляницам на восхваленье».
Надевали на коней узду тесмяную,
И сами коню приговаривают:
«То не для-ради басы - ради крепости,
А не для-ради поездки богатырские,
Для-ради выслуги молодецкие».
Надевал Алешенька латы кольчужные,
Застегивал пуговки жемчужные
И нагрудничек булатный,
И брал свою сбрую богатырскую:
Во-первых, копье долгомерное,
Во-вторых, саблю острую,
Bo-третьих, палицу боевую,
В налушничек тугой лук
Да двенадцать стрелочек каленыих;
Не забыл чинжалище, свой острый нож.
Только видели удала, как в стремена вступил,
А не видели поездки богатырские,
Только видели - в чистом поле курево стоит,
Курево стоит, да дым столбом валит.
У рек молодцы не стаивали,
Перевоза молодцы не крикивали.
Они ехали из утра день до вечера
И доехали до разстаньюшка великого
На три дорожечки широкие:
Первая дорожечка во Киев-град,
Друга дорожечка во Чернигов-град,
Третья дорожечка ко синю морю,
Ко тому ко камешку ко серому,
Ко тому ко бережку ко крутому,
На те же тихи вешни заводьи.
И говорил тут Алеша Попович млад:
«Уж ты гой еси, дружина добрая,
В котору дорожку наш путь лежит,
В Киев ли ехать, аль в Чернигов,
Аль к тому морю синему?»
И говорит дружина хоробрая:
«Уж ты гой еси, Алеша Попович млад!
Если ехать нам да во Чернигов-град,
Есть во Чернигове вина заморские,
Вина заморские да заборчивые,
По стаканчику выпьем, по другому хочется,
А по третьему выпьешь, душа горит;
Есть там калашницы хорошие,
По калачику съедим, по другому хочется,
По другому съедим, по третьему душа горит.
Есть там девушки хорошие,
Если на девушку взглянешь, так загуляешься,
И пройдет про нас славушка немалая,
Ото востока слава до запада,
До того города до Ростовского,
До того ли попа до ростовского,
До твоего батюшки-родителя.
Поедем-ко мы, Алешенька, в Киев-град
Божьим церквам помолитися,
Честным монастырям поклонитися».
И поехали они ко городу ко Киеву.
Под тем под городом под Киевом
Солучилося несчастьице великое:
Обостала его сила неверная
Из той орды да великие,
По имени Василий Прекрасный,
И страшно, грозно подымается,
Нехорошими словами похваляется:
Хочет крашен Киев в полон взять,
Святые церкви в огонь спустить,
А силу киевску с собою взять,
А князя Владимира повесить,
Евпраксию Никитичну взамуж взять.
И говорил-то тут Алеша Попович млад.
«Уж ты гой еси, дружинушка хоробрая!
Не поедем-ко мы теперича во Киев-град,
А напустимся на рать-силу великую,
На того ли Василия Прекрасного,
И слободим от беды красен Киев-град;
Выслуга наша не забыдется,
А пройдет про нас слава великая -
Про выслугу нашу богатырскую,
И узнат про нас старый казак Илья Муромец,
Илья Муромец сын Иванович,
Не дошедши, старик нам поклонится».
И попускал он с дружинушкой хороброю
На ту силу-рать великую,
На того Василия Прекрасного,
И прибил тое силу-рать великую,
Кое сами, кое кони топчут,
И разбежалась рать-сила великая
По тому полю широкому,
По тем кустам ракитовым,
Читать дальше