Array Сборник - История о страшном злодеянии евреев в земле Бранденбург - Немецкие антисемитские сказки и легенды

Однажды крестьянин стащил свою корову на базар и продал ее там за семь талеров. На обратном пути он должен был проходить мимо одного пруда, из которого далеко разносилось кваканье лягушек: «Ква, ква, ква, ква!» «Ну, да, – стал он говорить сам себе, – мелют по-пустому: семь талеров я выручил, а не два!»

Подойдя к самой воде, он лягушкам крикнул: «Глупое вы зверье! Небось лучше меня знаете? Семь талеров, а не два!» А лягушки-то все на своем: «Ква, ква, ква!» «Ну, коли вы не верите, так я вам сочту». Вытащил деньги из карманов и пересчитал все семь талеров, раскладывая по двадцать четыре гроша на каждый. Однако лягушки не сошлись с ним в счете и опять тянули ту же песню: «Ква, ква, ква!» «Коли так, – крикнул крестьянин, разгневавшись, – коли вы полагаете, что знаете дело лучше меня, так нате же, считайте сами!» – и швырнул им деньги всей кучей в воду.

Он постоял на берегу некоторое время и намерен был обождать, пока они справятся со счетом и возвратят ему деньги, но лягушки настаивали на своем, продолжая по-прежнему голосить: «Ква, ква, ква!», да денег тоже ему не возвращали.

Подождал он еще немало времени, пока не наступил вечер и не понадобилось ему идти домой, тогда он выругал лягушек и крикнул им: «Ах, вы, водошлепницы! Ах, вы, толстоголовые, пучеглазые! Рыло-то у вас широко и кричать вы горазды, так что от вас в ушах трещит, а семи талеров пересчитать не умеете! Или вы думаете, что так я вот тут буду стоять и дожидаться, пока вы со счетом справитесь?» И пошел прочь от пруда, а лягушки ему вслед: «Ква, ква, ква», так что он и домой пришел раздосадованный.

Сколько-то времени спустя выторговал он себе корову, заколол ее и стал рассчитывать, что если бы ему удалось выгодно продать ее мясо, он бы столько выручил за него, сколько стоили ему обе коровы, да еще шкура у него в барышах бы осталась. Когда он с мясом подъезжал к городу, то перед самыми городскими воротами наткнулся на целую стаю собак, сбежавшихся сюда. И впереди всех огромная борзая; так и прыгает возле мяса, и разнюхивает, и лает «Дай, дай, дай!» Так как она все прыгала и все лаяла, то крестьянин и сказал ей: «Ну, да! Вижу я, что ты недаром говоришь: дай, дай, а потому что говядинки хочешь. Ну, хорош бы я был бы, кабы точно взял да и отдал бы тебе говядину!» А борзая все то же: «Дай, дай!» «Да ты скажи мне: ты ее не сожрешь сама, и за товарищей своих ответишь?» «Дай, дай, – лаяла по-прежнему собака. «Ну, коли ты на этом настаиваешь, так я тебе говядину оставлю; я тебя знаю и знаю, у кого ты служишь; но я тебя предупреждаю: через три дня чтобы мне были готовы деньги, не то тебе плохо придется: ты можешь их мне сюда вынести». Затем он свалил говядину и повернул домой; собаки тотчас на нее набросились с громким лаем: «Дай, дай!» Крестьянин, издали прислушиваясь к этому лаю, сказал себе: «Ишь, теперь все от нее своей доли требуют; ну, да мне за всех одна эта большая ответит».

Когда минуло три дня, крестьянин подумал: «Сегодня вечером у меня деньги в кармане», и очень был этим доволен. Однако же никто не приходил и денег не выплачивал. «Ни на кого-то теперь положиться нельзя» – сказал он, наконец, потеряв терпение, пошел в город к мяснику и стал от него требовать своих денег. Мясник сначала думал, что он с ним шутки шутит, но крестьянин сказал: «Шутки в сторону: мне деньги нужны! Разве ваша большая собака три дня назад не приволокла сюда моей битой коровы?» Тогда мясник разозлился, ухватился за метловище и выгнал его вон. «Погоди ужо! – сказал крестьянин. – Есть еще справедливость на свете!» и пошел в королевский замок и выпросил себе у короля аудиенцию.

Привели его к королю, который сидел рядом со своей дочерью, и тот спросил его, какой ему ущерб учинился? «Ах, – сказал крестьянин, – лягушки и собаки отняли у меня мою собственность, а резник меня же за это палкой попотчевал», и подробно рассказал, как было дело.

Королевна, услышав его рассказ, не выдержала, расхохоталась громко, и король сказал ему: «Рассудить твоего дела я не могу, но зато ты можешь взять дочь мою себе в жены; она еще отродясь не смеялась, только вот сегодня ты ее рассмешил, а я обещал ее тому в жены, кто сумеет ее рассмешить. Ну, вот и благодари Бога за свое счастье!» «О, да я вовсе и не желаю на ней жениться! – отвечал крестьянин. – У меня дома уже есть одна жена, да и ту одну мне девать некуда. Если я на твоей дочке женюсь да домой вернусь, так что же мне по уголкам их, что ли, расставлять прикажешь?» Тут король не на шутку прогневался и сказал: «Ты грубиян!» «Ах, господин король! – возразил мужик. – Вестимое дело: на свинке не шелк, а щетинки!» «Ладно, ладно, – отвечал король, – я тебе другую награду назначу. Теперь проваливай, а денька через три возвращайся, тогда тебе все пятьсот отсыплют сполна».