Мария Французская - 12 повестей Марии Французской

Лети ко мне, моя птица!
Весь день у нас впереди.
И ничего не случится
с тобой на моей груди.
Он слышит и разумеет
любви своей пряный зов,
В каждом окне он умеет
открыть старинный засов.

Летит – и не хочет битвы.
Но люди сегодня мстят —
И лезвия, будто бритвы,
на каждом окне блестят.
Он как человек, руками,
хватается за ножи,
И не рассказать стихами
все раны его души.

Сто раз пронзен, кровоточит,
но людям простить готов.
И вот напоследок хочет
сказать им несколько слов:
Я знал, что это случится
со мною в недобрый час.
А все ж нельзя научиться
чему-нибудь, не учась.
Любовь моя, ты не будешь
скучать обо мне тайком,
Ты скоро меня забудешь
с нашим кудрявым сынком.

Как птица и как мужчина
хочу, чтоб ты поняла:
Желаю я, чтобы сына,
ты, милая, родила.
Назвать его следует Йонек —
так принцев зовут порой,
И многих чудесных хроник
он будет главный герой.

И, вскрикнув, он улетает.
Вся в темной крови стена.
И в полный голос рыдает женщина у окна.
…Идет как вдова, бедняжка,
по берегу, у воды.
На ней лишь одна рубашка,
идет и ищет следы.
По каплям горячей крови,
сверкающей, будто нож,
По каплям своей любови —
ты так далеко зайдешь.

Идет себе понемножку, терзает себя саму,
И капельная дорожка
ее приведет к холму.
И шахту насквозь проходит,
и тайный огромный склеп.
И выход наверх находит —
наощупь, как тот, кто слеп.

Что там? Городские стены,
летящие в высоту,
И рынка веселые сцены,
и корабли в порту…
Дальше дорога уводит
из красного янтаря —
Страдалица в храм заходит,
доходит до алтаря.

А за алтарем буквально —
дверь тонкая на петле.
Там дивная опочивальня,
вся в шелке и хрустале.
И что же нашла бедняжка?
Рыцарь, едва живой.
Он дышит часто и тяжко,
но ей кивнул головой.

Ты тут… – говорит. – Ты та же.
Но все же, мой друг, беги!
Семейство мое на страже.
Господь тебе помоги…
Вернешься обратно к людям
и вырастишь нам дитя.
Так часто те, кого любим,
уходят от нас, грустя…

Мой милый! Да как вернуться? Там
Ненависть, ложь, разбой.
Уснуть бы и не проснуться. Позволь
Умереть с тобой!

Кто перстень мой древний носит,
Найдет потайную дверь.
Твой муж ни о чем не спросит.
Он все позабыл теперь.

А ты нам вырастишь сына,
Красавца и молодца.
Он станет совсем мужчина —
Отдашь ему меч отца.

Случится это не сразу —
Как сон о добре и зле.
Но вы попадете на праздник
В одной далекой земле.

Вас отведут на могилу
Правителя их, мудреца…
И сын мой покажет силу —
Не ниже силы отца.

Теперь уходи, дорогая.
Вот перстень, вот верный меч.
Какая жена другая
Решилась бы пересечь
Свой мир и подземный тоже,
И выстоять, как скала?
Сказал – и упал на ложе…
И грянули колокола.

Как, мой читатель, тут слезы сдержать?
Дама, рыдая, пустилась бежать —
Через долины, через холмы —
Туда, где жили они и мы.

И вправду, муж обо всем забыл.
Любезен с нею, заботлив был.
И, небольшое время спустя,
Там родилось дитя.

Мальчика Йонеком люди зовут.
В мире сеньор и сеньора живут.
Все же сеньора чувствует: скоро
Тонкую ткань шипы разорвут!

Йонек уже, будто воин, подрос.
Чудно красив, а во взгляде – вопрос.
Будто бы знает: уж в этот-то год
Главное произойдет.

Праздник приходит – Святой Аарон!
Пляшет Бретань, и поет Карлеон.
Юный и старый, пара за парой —
Все прибывают с разных сторон.

Наше семейство там тоже нашлось.
Вроде бы вместе, а вроде бы врозь.
Рядом, но с робким
потерянным взглядом —
Как бы чего-нибудь вдруг не стряслось!

Их приглашают в аббатство одно —
То, что от города удалено.
Там почитают такого святого,
Что даже имени знать не дано.

Гости туда приезжают верхом,
Старый сеньор и сеньора с сынком.
Господи Боже! Вроде похоже,
Что ей ландшафт этот чем-то знаком.

Вот их приводят в часовню одну.
Надо спуститься, как будто ко дну.
Дама трепещет, сеньор хорохорится,
Юноша бледен, сродни полотну.