Гарси Монтальво - Очень храбрый и непобедимый рыцарь Амадис Гальский

Однако фантастические истории о рыцарях нравились далеко не всем. Многие осуждали их за обилие невероятных выдумок, чрезмерный отрыв от жизни, за то, что они отучают людей, особенно молодых, от чтения серьезной литературы. Один из таких критиков, высмеивая неправдоподобность подвигов героев рыцарских романов, приводит в доказательство своей правоты следующий пример: «Один убил в одиночку двадцать врагов, другой — тридцать, третий получил шестьсот ран и остался чуть жив, но, тем не менее, поднялся на следующий день здоровым и невредимым и был готов сражаться с великанами и убивать их». Другой противник подобного чтения рассказал печальную историю человека, который под влиянием рыцарских книг сошел с ума. Особенно решительный удар по оторванным от реальной почвы сочинениям о рыцарях нанес великий испанский писатель Сервантес. В своем романе «Дон Кихот» он высмеял невероятные приключения рыцарей. Однако следует отметить, что, несмотря на всю иронию, мы не находим у него и тени осуждения высоких рыцарских идеалов, их верности долгу, чести, готовности отдать жизнь ради торжества добра над злом.

Новые времена породили новую литературу, но еще более двухсот лет после Сервантеса писатели в разных странах обращаются к образам Амадиса и его родственников и друзей. Придумывая новые приключения и удивительные подвиги рыцарей, они порой очень далеко отступают от того, о чем рассказал Монтальво. Выдающиеся композиторы посвящают этой теме свои сочинения. И в наши дни испанцы и португальцы считают четыре книги об Амадисе произведением своей классической литературы и переиздают их как в полном, так и в сокращенном виде, в обработке для детей.

А.П. Простосердов

Однажды ясным солнечным утром плыл по морю отважный шотландский рыцарь по имени Гандалес. Он возвращался домой из далекого путешествия, и вместе с ним плыли его жена и недавно родившийся сын, которого звали Гандалин. Вдруг моряки заметили неподалеку какой-то странный предмет, качающийся на волнах. Они направили к нему корабль, и вскоре им удалось разглядеть небольшой сбитый из досок сундучок. Гандалес приказал спустить на воду лодку и поднять находку на палубу. Каково же было всеобщее изумление, когда, открыв крышку, все увидели внутри сундучка маленького ребенка, завернутого в дорогую ткань! Он сладко спал, несмотря на шум и голоса вокруг. Рядом лежал завернутый в такую же ткань богато изукрашенный меч. На шее у малыша на тонком шелковом шнурке висел удивительный красоты перстень с драгоценным камнем. К перстню был прилеплен кусочек воска. Гандалес посоветовался с женой, и они решили взять найденыша в свой замок, чтобы воспитать вместе с Гандалином как родного сына. В память о том, что его нашли в море, мальчику дали имя Отрок Моря.

Как-то вечером Гандалес отправился верхом на прогулку в окрестностях своего замка и вдруг увидел девушку, ехавшую на лошади ему навстречу.

— Здравствуй, Гандалес! — сказала она, поравнявшись с ним. — Я хочу, чтобы ты узнал, что тот, кого ты нашел в море, станет лучшим рыцарем своего времени. Он заставит трепетать сильнейших. Все, что он предпримет, и в чем другие потерпят поражение, будет заканчиваться ему во славу. Он совершит то, что не сможет ни начать, ни довести до конца ни один другой человек. Его отец— славный король Галии Перион, а мать — прекрасная принцесса Элисена. Она согласилась, чтобы мальчика бросили в море, потому что желала скрыть, что у нее родился сын. Дело в том, что король Перион странствовал в то время по свету, и никто не знал, когда он вернется. А сейчас поезжай и твердо верь, что я тебе сказала истинную правду. Но если ты откроешь это кому-нибудь, то получишь больше плохого, чем хорошего.

— Ах, сеньора! — воскликнул Гандалес. — Скажите мне, ради Бога, где я мог бы найти вас еще раз, и назовите мне ваше имя!

— Люди зовут меня Урганда Неузнаваемая, — отвечала девушка. — Вот ты сейчас меня очень хорошо рассмотрел, но попробуй-ка узнать меня через минуту!

Только что перед Гандалесом была молодая девушка, не старше, наверное, восемнадцати лет, а сейчас на ее месте вдруг оказалась древняя старуха, такая дряхлая, что можно было лишь удивляться тому, как она сумела взобраться на лошадь. Увидев такое чудо, Гандалес был потрясен. Но Урганда снова приняла прежний облик и сказала: