Народное творчество - Песни славянских народов

Будь здорова, черноброва,
И прощай на веки!
Не теките, не бегите
Слёз горючих реки!

Ветер, ветер, ты повей
Из Украйны из моей!
Из Украйны на Литву
Я дружку поклон пошлю,
Я поклон пошлю, скажу
Что но нем я здесь тужу,
Что мне тяжко без него,
Без мило́ва моего!
Кабы было у меня
Два могучия крыла,
Полетела б я к нему,
К милу-другу моему.
Да на что мне улетать
Ясна сокола искать,
Коли сам он прилетит
И меня развеселит.
Так лети же, сокол мой!
Жду я, жду тебя с тоской;
Выхожу я на крыльцо,
Умываючи лицо;
Бело личико умою,
Поцалуюся с тобою.

Я хожу сама но камушкам,
А коня вожу по травушке.
По дороге скачет чижичек.
– «Гой ты, чижик-воробеюшка!
Ты скажи-ка мне всю правдушку:
У кого, скажи, есть волюшка,
И кому запрет на волюшку?»
– «Красным девкам своя волюшка:
Сарафан взяла да вынула,
На себя платок накинула,
Убрали́сь и в хоровод пошла,
В хоровод пошла, дружка нашла.»
– «Гой ты, чижик-воробеюшка,
У кого еще есть волюшка,
И кому запрет на волюшку?»
– «Добрым парням своя волюшка:
Взял в охабку шапку бархатну,
Синь кафтан надел, пошол-запел.
Пошол-запел, везде поспел.»
– «Гой ты, чижик-воробеюшка,
У кого, скажи, есть волюшка,
И кому запрет на волюшку?»
– «Положат запрет на волюшку
Молодой ли что молодушке:
На печи у ней ворчун ворчит,
А в печи у ней горшок бурчит,
Под палатями дитя кричит,
У порога порося пищит;
Говорит горшок: отставь меня!
Порося визжит: напой меня!
А дитя кричит: качай меня!
А ворчун ворчит: цалуй меня!»

Пшеничку я сжала, домой прибежала,
Домой прибежала, дружка не сыскала.
Где мой милый делся, где запропастился?
Волки ли заели? в речке ль утопился?
Кабы волки съели – дубровы б шумели;
Кабы утопился – Дунай бы разлился;
Кабы у шинкарки – гремели бы чарки;
Кабы на базаре – скрипки бы играли.

Жена мужа снаряжала,
Снаряжая проклинала:
«Чтоб те ехать, не доехать!
Чтобы вонь твой спотыкнулся
И горою обернулся,
Что горою ли крутою,
Шапка – рощею густою,
Синь кафтанчик – полем чистым,
А сам – явором ветвистым!»
Как она пшеницу жала,
Черна туча набежала.
Стала милая под явор:
«Явор, явор ты широкой,
Ты прикрой детей-сироток!»
– «Ах, не явор я, не явор:
Я отец тем деткам малым…
Аль не помнишь, что сказала,
Как меня ты снаряжала,
Снаряжая проклинала!»

Сокола сына мать возростила,
Только взростила, в полк отпустила;
Три его, три провожали сестрицы:
Старшая брату коня оседлала,
Средняя стремя ему придержала,
Младшая повод ему подавала;
Мать же у сына только спросила:
«Скоро ли, сын мой, домой ты вернешься?
– «Скоро я буду, скоро приеду:
Павины перья в речке потонут,
Мельничный жорнов всплывет над водою
Вот уж и перья в воде потонули,
Вот уж и жорнов всплыл над водою:
Жорнов всплывает, сын не бывает,
Перышко тонет, мать его стонет;
На гору вышла, полки повстречала,
Видит – ведут и коня воронова.
Стала расспрашивать старших по войску:
«Ах, не видали ль вы сокола-сына?»
– «Это не твой ли ясный был сокол,
Ясный был сокол, взвился высо́ко,
Восемь побил он полков басурманских,
Восемь побил и пошол на девятый,
Тут ему ворог головушку срезал.
Слуги в могилу его провожали,
Возы скрипели, коники ржали;
Жалко кукушка над ним куковала,
Долго дружина по нем тосковала.»

Как в дворе у пана строили светлицу,
Гнали на работу горькую вдовицу.
Ой, всего неделю мужа схоронила,
А через неделю дитятко родила;
Не́дали с родов ей опочить нимало:
Через три дни камни тяжкие таскала;
Держит, плача, сына рученькой одною,
Каменьщикам камни подает другою:
«Стройте, городите белую светлицу,
Только пожалейте горькую вдовицу,
Вы светлицу стройте, сирую не троньте!»
Плачет, а утехи все-то нет сердечку…
Видит под горою, видит быстру речку,
Подбежала к речке, опустила сына:
«Плавай ты по речке, дитятко-дитина!
Не видал ты батьку, не увидишь матку:
Батьку рано скрыла черная могила,
А родная в речке сына утопила!
Жил бы ты на свете, был бы хлопец бравой,
А теперь по речке день и ночь ты плавай
Перед панским домом, под его стенами,
Плакай, обливайся горькими слезами!»