Array Лев Марсиканский - Лев Марсиканский, Петр Дьякон. Хроника Монтекассино. В 4 книгах

36. После того, как всё это было утверждено подобным образом, папа отправил к нему письмо, в котором велел ему воздать благодарность Просветителю всех, который соизволил просветить очи его сердца 312 , чтобы ещё глубже осознать и ужаснуться нечестию своего отца, которое уже по всему миру пользуется дурной славой. Ибо апостольский престол намерен с отеческим радушием принять его, прибегнувшего к утробе вечного Отца, и хотел бы окружить сердечным вниманием среди сыновей матери церкви. Ибо если [король], как обещал в своих отправленных апостольскому престолу письмах, позаботится с полным душевным благоговением оказывать ему и его законным преемникам послушание, какое короли и императоры оказывали его предшественникам, он, конечно, будет считать его католическим императором и по милости Божьей охранять его честь и стараться её приумножить. Ведь если он пожелает упорствовать в истинной добропорядочности, то благодаря послушанию апостольскому престолу обретёт для Римской империи великое благо. По этой причине он был бы готов не только прийти в эти земли, но и подвергнуть свою особу крайним опасностям. Впрочем, поскольку в настоящее время прийти к нему не позволяет обстановка в городе и положение дел, он мог бы через послов открыть свою волю, а император пусть объявит свою. Между тем император потребовал, чтобы тот разрешил похоронить в церкви тело его отца. На это папа ответил, что в этом ему мешает авторитет священных писаний и препятствует почтение к божественным чудесам. Ведь он знает, что эти мученики Божьи, уже находясь на небесах, грозно требовали, чтобы тела преступников были выброшены из их базилик, чтобы с теми, с кем мы не вступали в общение при их жизни, мы не могли вступать в общение и после смерти. В феврале месяце цезарь, спешно снявшись с лагеря, направился к городу. Понтифик же, разослав повсюду призывные письмена, не переставал звать на службу римской церкви норманнов и лангобардов; но на слова, которые он отправил, он получил лишь словесный ответ. После этого император подошёл к Риму 11 февраля, а именно в субботу перед сорокадневным постом. Когда же римляне стали настаивать, чтобы он клятвенно подтвердил честь и свободу города, цезарь, лукаво желая обвести их вокруг пальца, поклялся на немецком языке, что желает лишь причитающегося ему по праву. Некоторые же из римлян, поняв это, закричали, что он замыслил коварство, и укрылись в городе.

37. Итак, когда понтифик узнал о прибытии императора, то, отправив послов, потребовал у него гарантий и заложников. Цезарь, передав ему заложников и, в свою очередь, получив заложников от него, дал клятвенное подтверждение по поводу жизни, чести и здоровья папы, его коварного пленения, а также регалий и патримоний блаженного Петра, поимённо названных в Апулии, Калабрии, Сицилии и Капуанском княжестве, принеся также клятву, что отказывается от всякой инвеституры церквей и их добра. На другой день 313 понтифик выслал ему навстречу, на гору Радости, которая зовётся также горой Марии 314 , посыльных, цереоста-тариев 315 , ставроферов 316 , аквилиферов, леониферов, лупиферов, драконариев 317 , кандидатов, защитников, конюших и огромную толпу народа с цветами и пальмовыми ветвями. По обычаю прежних императоров Генрих дал римскому народу две клятвы: одну возле небольшого моста, другую - перед воротами портика 318 . Перед воротами он был с песнями встречен евреями, в воротах - греками. Здесь по приказу понтифика собралось духовенство со всего города Рима, и они с похвалами проводили его, когда он сошёл с коня, до ступеней святого Петра. Когда же он поднялся на верхние ступени, там были господин понтифик со многими епископами, с кардиналами, пресвитерами и дьяконами, с иподьяконами и прочими служителями схолы певцов. Император, когда увидел его, то, сойдя с коня, бросился ему в ноги и наконец, поднявшись, во имя Троицы дал ему мир устами, челом и глазами и исполнил обязанности конюшего. Тут же, держа правую руку понтифика, он при великой радости и криках народа дошёл до серебряных ворот 319 . Там он по книге сделал императорское исповедание, и понтифик назначил его императором и вторично поцеловал. Тут же первую молитву над ним, как то содержится в церемониальном уставе, прочитал епископ Лабиканский 320 . После входа в базилику они, войдя в круглую порфировую залу, сели в поставленные для них обоих кресла. Понтифик потребовал возвращения инвеституры и прочего, что было записано в согласительной грамоте, и выразил готовность самому исполнить то, что было в другой согласительной грамоте. Тот со своими епископами и князьями отошёл в сторону поближе к ризнице, и они там долго совещались, о чём им было угодно. В этом совещании принимали участие три лангобардских епископа -Бернард Пармский, Бонуссеньор из Реджо и Альдо из Пьяченцы. Когда же прошло больше часа, понтифик, отправив посыльных, просил исполнить условия вышеназванного соглашения. Тогда заальпийские епископы бросились к стопам понтифика и поднялись для поцелуя. Но немного погодя доверенные лица короля начали постепенно открывать свои коварные замыслы, говоря, что эта грамота, о которой было договорено, не может быть утверждена ни авторитетом, ни правосудием. Им возражали, приводя евангельский и апостольский авторитет, что, мол, следует отдавать кесарю кесарево 321 , и что никакой воин Божий не связывает себя делами житейскими 322 . И что совершающий такое, согласно блаженному Амвросию, должен быть лишён епископского сана. Хотя в противовес им приводились эти и другие апостольские и канонические главы, те всё же упорно оставались в своём коварстве и непреклонности.