Джером Горсей - Записки о России. XVI — начало XVII в.

Тяжким испытанием стала и учрежденная в 1565 г. опричнина: вся территория страны была разделена на земскую и опричную. Опричнина, по словам современников, «рассекла» страну на части. Историки немало размышляли о смысле этого, кажущегося странным, учреждения. Одни видели в опричнине средство борьбы с непокорными вассалами. Другие полагали, что опричниной Иван Грозный пытался сокрушить главные оплоты удельного порядка — последнего удельного князя В. А. Старицкого, конкурента самодержца, церковь, претендовавшую на ведущую роль в государстве, и, наконец, города Новгород и Псков — оставшихся носителей сепаратизма.

По стране прокатились волны царского террора. В неудачах Ливонской войны, выкачивавшей людские и материальные ресурсы, Иван IV пытался обвинить собственных военачальников, государственных деятелей. Изменниками казались ему и дипломаты, ведшие нелегкие переговоры со странами, с которыми воевала Россия. Нарастали кризисные явления во всех сферах жизни. Когда опричное войско не сумело «оборонить» Москву во время молниеносного набега крымского хана Девлет-Гирея в 1571 г., стало ясно, что этот политический «эксперимент» не удался. Примерно за год до появления Горсея в России опричнина была отменена. И снова возродилось единое войско, появилась общая казна. А вместе с тем самодержец стал строить новые утопические планы, на этот раз дипломатические. Он вознамерился стать польским королем, воспользовавшись наступившим в Речи Посполитой бескоролевьем после смерти Сигизмунда II Августа. Однако эта надежда рухнула, как и другая — поддержать притязания Габсбургов на польский трон. Почетный дипломатический путь выхода из Ливонской войны был закрыт. Ивану Грозному и России пришлось померяться силами с новым польским королем Стефаном Баторием, и только героическая оборона Пскова спасла страну от позорного финала Ливонской войны. Ям-Запольское перемирие (1582) было заключено почти на условиях статус-кво.

В бытность Горсея в России, в 1575 г., состоялся еще один «политический маскарад» — посажение на великое княжение крещеного татарского царевича Симеона Бекбулатовича. Некоторые обстоятельства этого события англичанин отразит в своих записках.

Горсею довелось быть знакомым со многими политическими деятелями последних лет царствования Ивана Грозного. Среди его знакомых были бояре И. Ф. Мстиславский и Н. Р. Юрьев. Хорошо знал Горсей Бориса Годунова еще в то время, когда тот только начинал «плести» свою паутину, в которую попало немало его политических противников. Зять царского любимца Малюты Скуратова, прославившегося жестокостью в опричнину, «дружка» на пятой свадьбе царя (1575), Годунов умел устранять своих конкурентов.

Годы правления сына Ивана Грозного Федора Ивановича (1584–1598) и возглавившего его правительство Бориса Годунова были временем судорожных попыток преодолеть экономический кризис, поддержать оскудевшее хозяйство страны, что на деле вело к росту крепостнических порядков. Сосредоточивший в своих руках огромную власть, Борис Годунов постепенно становится первым претендентом на трон при бездетном Федоре. Со слов русских в Ярославле и англичан, бывших тогда в Москве, Горсей именно в это время записал известия и слухи об убийстве в Угличе царевича Дмитрия — прологе трагедии Смутного времени.

Записки Горсея влились в большую реку известий англичан о России, ведь среди иностранцев, приезжавших в страну во второй половине XVI в., англичан было больше всего. В пору оживленных русско-английских связей они вели переговоры, торговали, а возвратившись на родину, пересказывали свои впечатления, описывали путешествия в далекую Московию.

Записки, послания, трактаты, мемуары о России английских путешественников открывают читателю удивительный мир русской действительности, который они наблюдали сквозь призму своей жизни в Англии [4] См.: Ключевский В. О. Сказания иностранцев о Московском государстве. Пг., 1918. С. 19–20; Любименко И. И. История торговых сношений России с Англией. Юрьев, 1912. С. 40–41. .

Во второй половине XVI в. в Англии правила королева Елизавета Тюдор, однако подлинной «королевой» была неуемная жажда наживы [5] Маркс К… Энгельс. Ф. Соч. 2-е изд. Т. 21. С. 408. . «В то время возникла настоящая горячка вокруг рискованнейших предприятий и спекуляций, тогда придворные, чиновники, их друзья и родственники состязались в получении монополий и патентов… В этой горячке ничем не брезговали… Нажива! Деньги! Вот к чему стремились все — от королевы до уличного торговца» [6] Штокмар В. В. Очерки по истории Англии XVI в. Л., 1957. С. 68. См. также: Pollard A. The Political History of England. 1910; Read S. Mr. Secretary Walsingham and the policy of Queen Elizabeth. Oxford, 1925; Cheyney E. History of England from the Defeat of the Armada to the Death of Elizabeth. N. Y., 1948. Vol. 1. .