Автор неизвестен - Европейская старинная - Средневековые латинские новеллы XIII в.

Тот весьма обрадовался и говорит: «Любезнейший, благословен господь! Недруги мои обратились в моих друзей. Ну, а теперь покажи свое пятое по счету искусство. Разведи мне и моим друзьям огонь без дыму!». Гвидон: «Государь, изволь». Что же сделал этот Гвидон? В самый летний жар он положил поленья на солнцепек, и они так хорошо высохли, что, едва загоревшись, давали жар и пламя без дыма, так что царь и все его друзья согрелись.

Затем царь говорит Гвидону: «Тебе остается показать еще одно свое умение. Если покажешь, получишь награду и почести». А тотему: «Государь, кому угодно отправиться в святую землю, пусть идет со мною к берегу моря». Рыцари, дамы и дети, слыша это, последовали за Гвидоном длинной чередой. Когда они пришли туда, Гвидон сказал: «Любезнейшие, видите ли вы здесь в море то же, что и я?». Они: «Мы не знаем». Гвидон: «Вот высится среди моря высокая скала. Поднимите глаза и увидите». А они сказали: «Господин, мы ее хорошо видим, но почему вы спрашиваете, не понимаем». Гвидон в ответ: «На этой скале живет птица, которая всегда пребывает в своем гнезде, а в гнезде том у нее всегда лежат семь яиц, чему она весьма рада. Природа птицы такова: пока она сидит на яйцах, море спокойно, но только случится этой птице оставить свое гнездо, море приходит в столь сильное волнение, что если кто в это время вышел в море, непременно потонет; пока же птица в гнезде, он безопасно совершит свой путь и воротится». Они говорят: «Откуда же нам знать, когда птица в своем гнезде, а когда улетает?». Гвидон говорит: «Птица оставляет гнездо только по одной причине. Есть другая птица, враждебная ей, которая денно и нощно тщится разрушить гнездо и разбить яйца. Та же, кому принадлежит гнездо, видя, что яйца разбиты или гнездо разрушено, в горе сейчас же покидает гнездо, и тут-то море приходит в волнение и поднимается бурный ветер. Нипочем вам не следует пускаться тогда в плавание». А они говорят: «Господин, а как можно помешать злобной птице приблизиться к гнезду, чтобы мы могли спокойно плыть?». Гвидон в ответ: «Нету на земле ничего, что бы та злобная птица так не терпела, как ягнячью кровь. Поэтому обмажьте гнездо изнутри и снаружи этой кровью, и, покуда там останется хотя бы одна капля ее, злобная птица не посмеет приблизиться к гнезду, и потому та, что сидит на яйцах, останется в гнезде, море будет спокойно и вы сможете плыть в святую землю и воротиться невредимыми». Услышав это, они достали ягнячьей крови и обмазали гнездо изнутри и снаружи и затем только отправились в святую землю и все здравыми и невредимыми воротились оттуда.

Царь за то, что Гвидон так хорошо исполнил свои обещания, сделал его рыцарем и пожаловал большими богатствами.

Правил император Конрад. [9] Император Конрад – это имя носили несколько римско-германских императоров и один король, так что затруднительно решить, кто здесь подразумевается. В его времена жил некий граф по имени Леопольд, который вместе с женой бежал от царского гнева в лес и укрылся там в какой-то хижине. В упомянутом лесу охотился однажды император Конрад, и, когда стемнело, ему пришлось искать приюта в этой хижине. Хозяйка была на сносях, но как могла лучше устроила его на ночь и собрала ужин. Этой же ночью она родила сына, а император услышал во сне голос, говорящий: «Возьми, возьми, возьми!». Пробудившись ото сна и дрожа от страха, он сказал себе: «Что это может значить: возьми, возьми, возьми! Что мне надлежит взять?».

Раздумывая подобным образом, император заснул. И – смотри – во второй раз он слышит голос, говорящий ему: «Верни, верни, верни!». Император пробудился ото сна, весьма опечалился и говорит себе: «Что это значит? Сначала я услышал: возьми, возьми, возьми, но, видит бог, я ничего не брал, а теперь голос говорит: верни, верни, верни. Что я должен возвратить, когда ничего не брал?». Тут император снова заснул. И – гляди – в третий раз слышит голос, говорящий ему: «Беги, беги, беги, Конрад! Ибо мальчик, который сейчас родился, будет тебе зять».

При этих словах император ужаснулся. Встав поутру с постели, он позвал двух своих доверенных оруженосцев и говорит: «Ступайте, вырвите из рук матери новорожденного, разрежьте ему грудь и принесите мне сердце». В ужасе они пошли к матери младенца и схватили его. Видя, однако, какой младенец пригожий, оруженосцы, подвигнутые состраданием, положили мальчика между ветвей, чтобы дикие звери его не тронули, а сами убили зайца и отнесли императору его сердце.