Антология - Черепаховый суп. Корейские рассказы XV-XVII веков

Когда пьют вино, то бьют в барабаны и горланят песни. Казалось бы, что в этом плохого? А вот пинтунский князь Ян Юнь [355] Стр. 206. Пинтунский князь Ян Юнь — чиновник и ученый времен ханьского императора Сюань-ди (74–48 гг. до н. э.), получил княжеский титул, занимал высокий пост и пользовался доверием государя. Около 55 г. до н. э. на него донесли, что он в частных беседах критикует императора и его политику; за это он был разжалован в простолюдины и в конце концов казнен. погиб именно из-за этого! А разве творили зло те, кто читал книги и проповедовал чистое и светлое? Но их умертвили — и Фань Пана [356] Фань Пан — верный подданный династии Хань, чиновник (II в.). Был ложно обвинен в желании создать собственную партию, отдан под суд, помилован, а затем снова арестован и казнен. Проявил большое мужество перед смертью. и других!

Ли Цзин-е и Ло Бинь-ван [357] Ли Цзин-е . — В 684 г. стал во главе восстания приверженцев дома Тан, направленного против императрицы У-хоу (684–704), и вместе с Ло Бинь-ваном (см. след, прим.) составил воззвание о походе против императрицы. Армия его была разгромлена, а сам он — предательски убит. Ло Бинь-ван — танский поэт, за совместные действия с Ли Цзин-е был брошен в тюрьму, где и погиб (684 г.). отдали все, чтобы вернуть престол законному государю. В чем их вина? В том ли, что они исполняли свой долг? Разве наградой им должна была стать смерть? Бесконечна печаль наша: эти преданнейшие вассалы погибли безвинно!

Ныне, как и прежде, люди страдают из-за несбывшихся желаний и незаслуженных обид. Нет на свете мук горше этих! Это они погубили в Сунбо владыку страны Ци, это они отравили жизнь правителю княжества Чу. Нет, никогда не высохнут слезы обиженного вассала, не забудется оскорбление, нанесенное герою!

Дойдя до этого места, писец Кисточка разволновался и не смог продолжать, пока не успокоился.

Наконец князь заглянул в Ворота Разлуки. Там было темно, над верхушками деревьев висело заходящее солнце. Князь увидел в воротах множество людей — тех, кого еще при жизни разлучили с близкими.

Правитель страны Хань не сумел сдержать натиск иноземцев — и Чжао-цзюнь [358] Чжао-цзюнь — второе имя Ван Цян, наложницы из гарема ханьского императора Юань-ди (48–33 гг. до н. э.), отданной им в жены вождю сюнну (33 г. до н. э.), чтобы скрепить мир. Император ни разу не видел ее и судил о ней лишь по портрету, где художник нарочно изобразил ее уродливой, так как не получил от нее взятки. Когда Чжао-цзюнь пришла попрощаться, Юань-ди был потрясен ее красотой. В гневе он казнил художника, но Чжао-цзюнь все-таки пришлось уехать и стать женой вождя сюнну. Ей приписывают песню о тоске по родным местам. покинула милую родину, увезенная новым своим властелином в чужие края. О, сколь печальна ее судьба! Песня, что пела она, подыгрывая себе на пибе, и сейчас еще звучит в ушах людей. Молодая луна освещает заброшенную могилу Чжао-цзюнь, дикие гуси с родной стороны пролетают мимо…

Десять лет был разлучен с родиной Су У, [359] Су У — чиновник и верный подданный ханьского У-ди (см. прим. к стр. 205), направленный в 99 г. до н. э. послом к вождю сюнну. Его вынуждали отказаться от верности дому Хань, но Су У был непреклонен и голодал в тюрьме. Затем его послали пасти стада сюнну. Лишь в 81 г. до н. э. седым стариком он вернулся в Китай, когда У-ди уже не было на свете. живя среди баранов на берегу моря. И только когда волосы его побелели, удалось ему вернуться в родные края, сохранив верность государю. И что же увидел он? Могилу У-ди, над которой моросит мелкий дождь!

Лин Вэй журавлем летал в облаках тысячу лет, [360] Стр. 207. Лин Вэй . — Согласно легенде, этот человек овладел искусством бессмертных, превратился в журавля и вернулся домой лишь через тысячу лет. когда возвратился на землю, то увидел: горы и реки остались прежними, а родных и друзей уже нет, над могилами их плывет одинокая луна…

Мир небожителей и мир людей — это разные миры. Но разлука — всюду разлука, нигде она не радует сердца!

Был здесь и зрелый муж из Мивэй, весь в слезах, [361] Муж из Мивэй . — Мивэй — местность в современной провинции Шэньси, где Танский Сюань-цзун вынужден был отдать на смерть свою любимицу — «знатную супругу Ян» (см. прим. к стр. 166 — знатная дама Тополь). — его разлучили с возлюбленной: разбили любовь, словно бусы, растоптали, как цветок.

Была здесь и девушка, связавшая судьбу свою с юношей из страны Янь. [362] Янь — древнее государство в Китае, включало часть территорий современной провинции Хэбэй и Маньчжурии. Ради славы и знатности покинула она родину, не предполагая, что придется ей надеть колчан и уехать к далекому синему морю. Томительными летними днями, длинными осенними ночами страдала красавица — с кем разделить ей радость молодости? Тоска свела румянец с ее щек, неутоленные желания иссушили ее грудь. Она перебирала цветы сливы — но письма от любимого все не было; она излила тоску свою в словах и записала их на платке — но как переслать платок милому? И ушла она с тоски в зеленый терем… [363] Зеленый терем . — Так в Китае называли публичные дома.